3-я мировая, Стихи

Эх, свободнорождённые, да что бы вы знали,
Когда вам вашу свободу подносили на блюде —
Как в свободу мы тихо в подвале играли,
Словно можно как люди, как белые люди.
Но я родился в рубашке — мне было неважно,
Куда эта родина-мать и зачем призывает,
Но я родился в рубашке — мне было нестрашно
Все бывшее потерять ради того, чего не бывает.
Ради каких-то башен далеких, ярких и мимо,
Ради других городов, где мы вроде бы жили…
Да, я родился в рубашке, поскольку любимое
Всё сразу дальше и выше мне в путь предложили.
И вот выводи из себя теперь эту заразу,
Которой меня на прощание вштырили братцы…
Да, я родился в рубашке. Смирительной. Сразу.
Но все-таки, кажется, мне удалось развязаться.

3-я мировая, Стихи

У меня был друг, у него был дом.
Перетопчется, переможется.
Жив остался сам — и аминь на том,
Если складывать, что-то сложится.
 
У царя был двор, на дворе был кол.
Выдыхаем, брат, не тревожимся.
Как с креста сошел — да с кола сошёл,
От кола ушёл, от царя ушёл,
Перетопчемся, переможемся.
 
Что по жизни спас — то и будет жизнь,
Нет иголок — толку-то съёжиться.
Коль ты лысый ёж, убегать учись,
Перетопчешься, переможешься.
 
Время всем судья, и благой судья —
Где-то выплатят, во что вложимся…
У меня был ты, у тебя был я.
Перетопчемся, переможемся.
 
 
3-я мировая, Стихи

На золотом крыльце сидели
Праведный, грешный,
Печальный, потешный,
Хороший, плохой,
Злой, никакой.
А ты
кто
будешь такой?
 
Какому кадавру по зову природы
Ты выбрал отдать свои лучшие годы —
Вот Родина, скажем, у Родины дым
И много оферт умереть молодым.
Вот Церковь, положим, здесь дыма есть тоже —
То черный, то белый, а мы поглядим.
Сжимается мир наш шагреневой кожей,
А мы на крыльце золотом посидим.
Себе не поможешь — никто не поможет,
Но всё же, но всё же помилуй нас, Боже:
Ты в двери стучишься, а мы тут сидим.
Не то чтобы мы открывать не хотели,
Но в здании пусто, на самом-то деле,
Мы где-то снаружи, по ходу, сидим.
 
На золотом крыльце сидели
Диктатор, убийца,
Защитник, судья.
А где-то на краешке, может, и я.
На пять безголовых пяток с головой.
Кандальник, конвой.
Мертвый, живой.
Сам выбирай, кто ты будешь такой.
3-я мировая, Стихи

На свете есть страна Буркина-Фасо.
Вы знаете, где эта Буркина-Фасо?
Это маленькое пятнышко на карте мира,
Двадцать миллионов человек и всё.
 
Там у них очень жарко, в Буркина-Фасо.
Не хотел бы ты родиться в Буркина-Фасо.
Но уж если там родился, где-то там и пригодился,
Кто-то должен населять Буркина-Фасо.
 
Они даже франкофоны в Буркина-Фасо,
Они читают Сент-Экса в Буркина-Фасо,
Кто умеет читать, те наверное читают —
У них есть университет в Буркина-Фасо.
 
Они молятся Notre Père qui es aux cieux,
Как в Париже, а не как в Буркина-Фасо.
У них даже есть собор Непорочного Зачатия,
У них есть ведьмы, отводящие чужие проклятия,
Они пьют Нескафе в Буркина-Фасо —
У них всё то же, что у нас, ну почти что всё.
 
У них военная диктатура в Буркина-Фасо.
Они друг друга убивают в Буркина-Фасо.
И вот недавно в феврале в трех тамошних посёлках
Убили пару сотен мирных в Буркина-Фасо.
 
И никто не заметил, кто родом не оттуда.
Для кого-то это рак, но для мира — простуда.
Новость третьего разряда, и это так надо,
У самих своя засада, по делам и награда,
Не хватало нам ещё и Буркина-Фасо.
 
Сначала была курица, потом яйцо.
Сотворил Бвана курицу, она снесла яйцо.
Так устроено от века. Удержись за человека.
Для кого-то ты ничто, для кого-то ты всё.
 
Для кого-то мы и сами Буркина-Фасо,
Если только мы и сами не из Буркина-Фасо.
Даже если для себя вы Жан-Жак Руссо,
Вы на этой карте мира Буркина-Фасо.
 
Подходишь к зеркалу проверить свое лицо,
А там из зеркала торчит Буркина-Фасо.
3-я мировая, Стихи

Дети, дети,
Оставьте себе этот хлеб.
Мало хлеба
В домах покосившихся сёл…
Генцель, Гретель,
План ваш предельно нелеп.
Тёмно небо,
Но я бы назад не пошёл.
 
Всё опасно,
Но дома опасней всегда.
Всё напрасно,
Но дома напрасней чем тут.
Ёлкины лапы
Крышу творят от дождя,
Ёлкины лапы
Хотя бы детей не бьют.
 
Генцель, Гретель,
Ночь подступает с небес,
Дети, дети,
Ведьма готовит котёл…
Генцель, Гретель,
Зачем вы пошли в этот лес?
— Папа, папа,
Так ты нас туда и отвёл.
3-я мировая, Honfroy de Toron, Стихи

Что ты ходишь и маешься, стоит ли тщетно стараться,
Что умы бередишь своей правдой, виной, не-виной?
Что ты смог и не смог — дело Бога с тобой разбираться,
Так отстань от людей, они заняты новой войной.
 
Они делят короны и троны, врагов и заботы,
И хитон и рубашку твои — пригодятся живым.
Черный дым городов, где вы счастливы были без счета,
Будет сладок кому-то, а кто-то отравится им.
 
Как ты умер два года назад, так лежи уже тихо,
Мертвецы хороши, когда тихо-претихо лежат.
Без тебя уже шумно, проснулось великое лихо,
Не тревожь своим голосом тонущий в криках оливковый сад.
 
Только помни, там будет виднее. И станет виднее,
Когда пятую, пятую, пятую снимут печать.
Просто помни — они онемеют тогда, насовсем онемеют,
Только голос безвинно убитого будет звучать.