Слышишь, овернец, тебе пою,
Про то, как ты в чужом краю
Дал мне поленьев для огня,
Когда мучил холод меня,
Когда во все двери стучался я,
А честные жены и их мужья
Пускать не желали на свой порог
Бродягу, что жутко продрог.
Сущий пустяк – три полена дров,
Но их огонь меня согрел,
И для меня он ярче горел
Салютов и жарких костров.
Слышишь, овернец, когда умрешь,
Когда в последний путь отплывешь,
Пусть он ведет тебя в небеса,
В объятья Отца.
Слышишь, хозяйка, тебе пою,
Про то, как ты в чужом краю
Хлеб разделила со мной, когда
Меня одолела нужда,
Когда изнемог от голода я,
А честные жены и их мужья,
Почтенные люди у камелька
Смеялись беде чужака.
Хлеба кусок – всего ничего,
Но он в нужде меня напитал,
И для меня он дороже стал,
Чем пиршество на торжество.
Слышишь, хозяйка, когда умрешь,
Когда в последний путь отплывешь,
Пусть он ведет тебя в небеса,
В объятья Отца.
Эй, незнакомец, тебе пою,
Ты улыбнулся мне в том краю,
Где пред толпой среди бела дня
Жандармы скрутили меня.
Когда со свободой прощался я,
А честные жены и их мужья
Смотрели, смеясь, как меня ведут,
И тешился праведный люд.
Сущая мелочь, что тут сказать –
Взгляд и улыбка, капля тепла,
Но для меня эта капля была
Великому солнцу под стать.
Хей, незнакомец, когда умрешь,
Когда в последний путь отплывешь,
Пусть он ведет тебя в небеса,
В объятья Отца.