Стихи

А куда ты ни пойдёшь,
Непременно упадёшь.
Не причина не ходить,
Но причина крепко бдить,
Осторожненько, с оглядкой:
Нынче месяц очень падкий.
 
Ты ходи, куда идётся,
Даже если упадётся,
Только помни наш cекрет:
Взрослых в мире просто нет.
Нет на свете этих взрослых,
Ни больших, ни низкорослых,
Ни богатых, ни почтенных,
Ни совсем обыкновенных,
Каждый только тот, кто есть,
Для себя не свет и весть,
На рожденье не ответ,
Но порой кому-то свет.
 
Плакать вовсе не позор.
Каркнет ворон: «Nevermore!» —
А мы ворону не верим,
Мы другою мерой мерим:
Есть на свете ты да я.
Evermore, коль мы друзья.
 
Ведь не в том же Божья милость,
Чтобы сердце не разбилось,
А в проходе боли сквозь:
И разбилось, да срослось,
Собирайся по кусочку,
Вставь в стигматы по цветочку,
Уронила в речку мяч?
Хочешь плакать — так поплачь.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Какие ученики мы —
Хоть собственное бы имя
Запомнить, выучить твёрдо:
Носить кое-как (гордо).
 
Вот скажем, замок Вакейрас.
В его кривоте уверясь,
Попробуй, свали-ка, ну-ка:
Родина — та еще сука.
 
И даже когда свалишь,
Достанет, подкатит залежь
Конкретного бурелома:
Не вырвешься — быть ведомым.
 
И имя его пристанет,
Твоей фамилией станет,
И чтоб от него отслоиться,
Придётся… Эх, не годится.
Всю жизнь, вашу мать, учиться?
 
Но жизнь одному учит:
Нельзя никого мучить.
Нельзя никого дрючить —
Потом самого скрючит.
 
Живи себе, будь верным.
Кому обещал — верным.
Пока еще пусть трёхмерным,
А станешь десятимерным,
 
Поскольку святым быть просто,
Хоть в десять, хоть в девяносто,
Поскольку в жизни довольно
Не делать другим больно.
Raimbaldo, Стихи

Он мягко, но твёрдо отстранил её,
Он весело, но грустно посмотрел ей в глаза
И сказал: природа возьмёт своё,
То есть все умирают, а иначе нельзя.
 
Умирает кот, умирает хомяк,
Умер даже сам Бог — говорят, что за нас,
И выходит, без этого вовсе никак,
Но пока мы всё живы, значит, кто-то нас спас.
 
Так красив мир Господень, а значит, и мой,
О другом, если честно, неохота просить,
Но покуда нас не накроет тьмой,
Мы изрядно успеем еще потусить.
 
Представляешь, наше время — обратный отсчёт,
Вот и спорят дураки, лучше быть иль не быть,
Но покуда природа нас любить не придёт,
Мы изрядно успеем друг друга любить.
 
Ну и жалко, ну и славно, отвечала она,
Очень умно, но глупо глядя взглядом во взгляд:
Очень страшно, но спокойно, когда жизнь одна,
Очень грустно, но весело, что ни шагу назад.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Над бедностью, неволей
Болезнью и нуждой,
Над долгою недолей
И темною водой
Парит в сиянье славы,
Поёт, как птица-жар,
На смех святое право,
Святого Духа дар.
 
Над страхом, Боже правый,
Над теми, кто сильней,
И даже над костлявой —
Над нищенкой Твоей,
Что поступью старушьей,
Ища побыть в тепле,
Выклянчивает души,
Слоняясь по земле.
 
Над местью и злословьем —
Ни плач, ни смех не грех —
И даже над любовью:
Она смешнее всех
И первая смеётся,
Не ведая постов,
Маша со дна колодцев,
Над рощами крестов:
 
«Адам и Ева, сбросьте
Одежды из листвы:
Под кожей всяко кости,
А под костями — вы.
И я свирелью полой
Пою со дна костей:
Нет чище правды голой
И нет ее святей.
 
Капут придёт, конечно,
Всему он голова,
Но смех пребудет вечно,
Покуда я жива.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Есть, Раимбальдо, такие люди —
Они родителей любят.
 
Видеть хотят, скучают и чают
Слышать, когда отвечают.
 
Голосом отчим дела решают,
Маминым — утешают.
 
Носят фамилью по доброй воле,
«Мама», кричат от боли.
 
Снами в минувший дом уплывают,
Колыбельные напевают
 
Сами себе, чтобы вспомнить о свете —
Когда ты еще не в ответе
 
Ни за себя, ни за всё, что в деле
За пределами колыбели.
 
Что ж ты, уродец такой убогой,
Кроме «Прошу, не трогай»
 
Не сохранил для родной-то крови
Иной никакой любови?
 
Всю раздарил чужим на чужбине —
Проку в подобном сыне,
 
Пишущем с моря тряской рукою —
«Просто оставь в покое».
 
С малой припиской — люблю, целую.
До встречи, аминь, аллилуйя.
 
Вот, запечатай в бутыль — и в воду:
Катится мир твой к исходу,
 
Ты примиришься с родиной малой,
Но не сейчас, пожалуй.
 
А письмецо пусть плывёт по волнам,
Божьей любовью полным,
 
Будто в любовь от любви приходящий
Ты не совсем пропащий.
 
Пусть уплывает в стеклянном конверте,
Встретитесь после смерти.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Образованный чистый сытый
С золотым трофеем в руках
Я въезжаю будто не битый
В триумфальную арку нах
 
И никто вовек не узнает
И не спросит накоротке
Кто там тихенько так рыдает
В триумфальной моей башке
 
У какой расспрашивать двери
Что окажется отперта
Отчего и куда потерян
Этот маленький сирота
 
Как тележку бомжик толкает
Как Эдип на плечах — судьбу
Я улиткой свой дом таскаю
За собой на своём горбу
 
Всё осилю, себя забуду
Но лопатки всё сводит зудом
Тёмный голос, животный миф,
Потому что уйти оттуда
Не дано мне, покуда жив.
Стихи

«Я ничего не делал».
(Объяснительная записка пионера начальнику лагеря)
 
Да, из любви к Господу творили мы эти глупости
А из любви к человеку мы творили иные глупости
Нас неоднократно можно обвинить в тупости
Но кажется все же не выйдет обвинить в скупости
 
Нас многократно можно обвинить в скудости
Которая не порок но только на первый взгляд
Бедности-самоедности, той судьбяной грубости
Когда не хватает в домике места на трёх поросят
 
И ты выбираешь самого нужного-необходимого
А волк за стенами ходит, пыхтит, готовится дуть.
Уж сколько домов развалено, всё ради тебя-любимого,
Или тебя-нелюбимого: похоже, не в этом суть.
 
А в чем же она, ваша честь? Никак не могу сформулировать.
Примерно в том, чтобы жить, а не кончиться на посту.
Есть войны, в которых правильно единственно дезертировать.
Позвольте, я дезертирую с войны за свою правоту.
Стихи

Быть «не остров» — простая наука,
Но нельзя забывать одного:
Ах, любовь преполезная штука,
Столько можно с ней сделать всего.
 
Из любви можно сделать затравку
Для великого фильма веков,
Из любви можно сделать удавку
Или руль корабля дураков.
 
Из любви можно сделать подарок,
Две монетки из груды монет,
Из любви можно сделать огарок,
Что горит, когда вырублен свет.
 
Из любви можно сделать ошейник,
Из любви можно сделать и кнут.
И, в одежду вцепившись, репейник
Полагает — авось довезут
 
До единственно нужного порта,
Где отцепят в лопух прорасти:
Хоть в саду ты не нужен ни к черту,
Для тебя твое дело — цвести.
 
Но зачем же, зачем же — затем ли,
Что из наших тут всякий не наш,
И, родившись наследовать землю,
Каждый склонен копать в ней блиндаж?
 
Но зачем — в обреченной когорте?
Но зачем и капкан, и обрез?
Из любви можно сделать — не портя —
Просто жизнь, но светлее, чем без.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Что же ты, брат, так темно и тяжко печален,
Словно бы старая тень за твоими плечами —
Это не преданный спутник, давний знакомый,
Вслед за тобою бредущий от дома к дому — 
Есть с кем поговорить, как со старой собакой:
Не отвечает, но может слушать и плакать.
За поражение Бог тебя не осудит, а мир обсудит, да и забудет:
Непобедимых нет, так было и будет.
 
Непобедимых нет, вот и вся недолга.
Все победимы, одни любовью, другие долгом,
Кто лихоманкой, кто собственными сыновьями,
Вражьим оружием или собою сами,
В схватке во Влашских горах, а то на осаде —
Непобедимых нет, да и Бога ради.
 
Каждому — Чёрный рыцарь или Зелёный,
Или окопы у Соммы, или луга у Гаронны,
Так что бояться не след, а держаться стоит,
Сколько получится, дело-то наше простое.
Кто проиграет криво, а кто и прямо.
Только в стихах живёт идеальная дама,
Только в коробке живет идеальный барашек,
Смерть незнакомая всяко знакомой краше.
 
Что же, блажен проигравший, твёрдо стоявший,
Сердце своё ронявший и поднимавший:
Скажут свидетели после конца сраженья —
Будто бы он улыбался в час пораженья,
Весел казался, в последний момент поймав-де
Отсвет непобедимого Солнца Правды.
Стихи

Вот ты родился, ни разу не в теме,
Что теперь делать тебе с этим фактом
Знаешь одно: теперь ты на время
Связан с Создателем неким контрактом
 
Надо врубаться в основы творения
Думать зачем почему и откуда
Из плюновения делать брение
Бдеть в ожидании главного чуда
 
Видеть прекрасное, славить бесславное
По мере сил, по пути и отмерено,
И докопаться до самого главного —
Вон сколько важного Богом доверено.
 
Но, мой хороший, пройдя по касательной,
Хочу лишь заметить — и ничего личного —
Что просыпаться не в слезах замечательно
И засыпать не в слезах отлично
 
Столько прекрасного столько опасного
Столько ужасного — всё переможешь
Сделавшись гласным заместо безгласного —
Голоса ль хочешь? Вот он, мой Боже.
 
Что ни покажешь во перстной обители,
И любоваться, и знать, и осмысливать…
Ты создавал это все ради зрителя?
Вот и глаза мои, вроде бы чистые.
 
Так бы да век потихоньку идти,
Затормозив посредине пути,
Чтобы шепнуть тому, от которого
Не оторваться ни так, ни иначе:
Ах, не в слезах просыпаться так здорово
И засыпать не в слезах — тем паче.