Месяц: Май 2022

Стихи

Бедный святой Антоний,
Зачем же Бог тебя создал
Сразу с разорванным сердцем.
Тебя я так ясно вижу,
Родной святой неудачник:
И помереть-то не вышло
Мученически, красиво
(Хотя ты очень старался).
 
А послужить — с избытком,
Как в лужицу догорает
Всю ночь светившая свечка.
На дерево бы забраться,
Чтобы вздохнуть спокойно,
Да ведь и там достанут.
 
Раны повсюду, раны,
А ты, получается, пластырь,
Раз уж не семя Церкви.
Но рвётся тот пластырь, рвется,
И кровь все равно прольётся,
А ты остаешься рваным,
И раны повсюду, раны.
 
Иди проповедуй рыбам.
Рыбы, они немые.
Верней, говорят молча,
А слушают тихо-тихо.
Они тебя не обидят.
С рыбами много легче.
3-я мировая, Стихи

Кто у нас там хлопает дверьми
Это ветер хлопает дверьми
Кто у нас там кажется людьми
Это тени кажутся людьми
 
Это просто-напросто пальто
А не фантомас совсем не то
Кто у нам там кажется детьми?
Мы себе и кажемся детьми
Можно-то и в угол и плетьми
Только лучше на руки возьми
 
Унеси отсюда далеко
Расскажи как льется молоко
Как не страшен эскалатор нет
Что-нибудь да будет на обед
 
А кто съел тарелку всю до дна
Станет ему розочка видна
Каша не любима, не вкусна
Но зато окончится война
 
Ложечку за то чтоб поскорей
Ложечку за то чтоб подобрей
Были я и ты и целый свет
(Ох, скорей бы кончился обед,
Не могу, совсем уже тошнит
Правда честно я ужасно сыт)
 
Ты себе и детка и отец
Додержи себя же наконец
Ешь свою жизнину и не ной.
В воскресенье будет выходной.
3-я мировая, Chretien de Troyes, Стихи

Когда твоё глупое сердце окончательно разорвется,
Оттуда скопом вывалятся все те кто там проживал —
И вся твоя кавалерия, и звезды со дна колодца,
И мэтр Кретьен с Ланселотом, и император со свитой,
И граф с молодой женою, никем уже не убитый,
И все, кто тебя призывал и кого ты сам призывал —
 
И Аноним Тулузский, и Раимбальдо ничейный,
Живые как жизнь, поскольку они отныне живут везде,
И ты им искренне скажешь, как девушка из харчевни:
Мне было довольно, что ваши плащи висели тут на гвозде.
 
Когда твоё глупое сердце окончательно разорвется,
Вся эта публика выйдет вовне, как из рушащегося дома,
И встанет стеною вокруг тебя, и худо чертям придётся —
Друзья так просто тебя не дадут повытолкать из пролома.
3-я мировая, Стихи

У Лукоморья лапидарий,
Большая цепь на камне том.
И днём и ночью пролетарий
Все ходит по цепи кругом
Пойдёт направо — нищебродит,
Налево — пьяный до бровей…
Там чудеса, там кто-то бродит,
Кто Папы Римского правей,
Там на неведомых дорожках
Куски утраченных корней,
Следы царей и упырей,
И из ветвей кричат немножко:
«Жираф большой, ему видней:
Живи легко, помри скорей».
 
Но дай Господь, в годину злую,
Когда закончится народ,
А будут люди, просто люди,
Он, все запомнив, все забудет
И потеряет цепь златую,
Но пару звеньев припасёт.
3-я мировая, Стихи

Такая досада — хреновый год, а мог быть как в добром прежде,
Войска фараона не держат строй, и новых рекрутов нет.
Искусство хотя бы на высоте, дорогу даёт надежде,
Что всё ещё выпрямится опять, что мы еще выйдем в свет.
 
И если бы не проблемы с водой, не мухи, не лихоманка,
Ах, как мы бы жили в земле родной, вздыхая лишь о своём…
«Спасибо, боги, что первенцами, — шепчет во тьме египтянка.
— У нас ещё запасные есть, и как-нибудь проживём».
3-я мировая, Стихи

У дядюшки Лота был паспорт хорошего содомита.
Он не был ни Авраамом, ни кем-нибудь знаменитым.
Ни мудрым ковчегостроителем, ни Моисеем рогатым,
Обычным он был содомитом, просто вовсе не виноватым.
 
Он не был суперсвятым, просто не хотел ни в чем этом
Участвовать ни на минуту, и ему было сказано ясно:
Давай, уходи скорее. Бегом беги за сюжетом.
Этот кадавр скоро лопнет, и здесь станет очень грязно.
 
Хватай своих — и вперед, пока что не озадачиваясь,
Что там со школой у девочек и как вывозить собак.
Главное — уходить налегке и не оборачиваясь.
Всегда и отовсюду уходите именно так.
 
Господь управит, воистину, десницею направляя.
Десницей Он выдал паспорт, присмотрит вас ежечасно…
…А жена-то чего наделала. А жена-то дура какая.
И как же жить теперь дальше без этой дуры несчастной.
3-я мировая, ерунда, Стихи

Ваше нищебродие
Госпожа победа,
Ваша песня вроде бы
До конца не спета,
Но все засрали черти,
На то они и черти —
Не везет мне в смерти —
Повезёт в посмертье.
 
Ваше нищебродие
Госпожа стабильность.
Для кого вы частая,
Для кого не сильно.
На чем попало вертим
Что у кого в штанах,
Не везёт мне в смерти,
Не доджутся нах.
Hainaut-Constantinople, Raimbaldo, Стихи

Я родился на бегу
И куда-то всё бегу,
Никогда остановиться
Я, наверно, не смогу.
 
Мол, покуда длится бег,
Я свободный человек,
Остановишься — и баста,
Вот и нет тебя навек.
 
А ведь быть — немалый труд:
Все когда-нибудь умрут,
Но пробыть живым до смерти —
Основное дело тут.
 
Путь на путь да дом на дом,
Чуть привыкнешь — и бегом.
Очень быстро жили люди,
Скажет кто-нибудь потом.
 
Быстро жили, вашу мать,
Току реченьки под стать,
Успевали даже песни
По дороге записать.
 
Очень быстрая вода,
Успеваешь не всегда,
Но свобода стоит бега.
— Это больно? — Как когда.
 
Я родился на бегу,
Умираю на бегу,
Умирать немного трудно,
Но, я думаю, смогу.
Стихи

Жизнь покажет
Что мы всё же успели
Смерть покажет
Кто мы на самом деле
 
Боль себя забудет,
Болящего Бог не судит,
Тихо стоит рядом с ним…
Там видно будет,
А здесь еще поглядим.
3-я мировая, Стихи

Давай-ка обнюхайся и осмотрись
Где это ты оказался
Совсем неплохое местечко
Отеческие гробы направо
Родное пепелище налево
Розги — вторая дверь по коридору
Ботинок для целования — третья
 
Что ты здесь любишь?
Что ты здесь потерял?
Из каковских ты будешь?
Насколько ты крепко застрял?
Разве тебе хотелось любить
Какие-то там гробы —
Тебе хотелось свободным быть,
Писать на стене «нет судьбы»,
Играть свою музыку где налетит,
Уехать стопом в Тибет,
А не топтаться, как вечный жид,
Какой-то обратный временный жид,
На этом месте, где всё болит
Проклятые сотни лет
 
Когда я стану чьим-то отцом,
Я прошу мой гроб не любить,
Я прошу забыть про него, забить
Уйти и дело с концом,
Да нахрен сдалась мне такая любовь
От бедных моих сыновей —
Я прошу вообще не иметь гробов:
Сынок, сожги и развей.
 
А можно, потом я просто проснусь
В Тулузе, городе роз,
Откуда не уходил — вернусь,
Не пряча спокойных слёз
О том, что было, и Бог бы с ним,
Не надо ни лена, ни шпор…
«Можно-то можно, дружок Аноним.
Но учти — под стенами Монфор».