А в принципе это нормально, когда тебе вдруг за 40,
Перебирать тихонько всех тех, кто остался дорог,
Фиксировать либо тихо, либо громко в предсонной ночи,
Что список живых твоих близких становится все короче,
А список ушедших близких становится все длиннее.
Хотел примириться со смертью? — сперва познакомься с нею.
Вот надо же, сколько народа ничего обо мне не знает,
А я не знаю взаимно. Но это не помогает.
Единственный я на свете нуждаюсь и в этом чуде —
Что нечто внутри сюжета меня вовек не забудет,
А вынесет и поправит, в оправу мою оправит,
Что любящее снаружи никогда меня не оставит,
А часть его — ты, хороший. Конечно, умрешь однажды.
И это не так уж страшно, и это не так уж важно,
И мы для большого мира — летящая с ветки капля,
Но нету воды важнее. И столько света, не так ли.
И сколько там этого мира… продляющегося в память,
В помехи среди эфира, в янтарную каплю-камедь,
В большую книгу о вечном, читай, и молись, и кайся…
Но только ты оставайся. Вот ты никуда не девайся.
Замёрзшие коблас-доблас, любая песня конечна…
Мы слишком уж хороши, чтоб существовать не вечно.