Смерть, ну и где твое жало? А вот оно.
Вот оно, остро отточено, холодно,
Вот оно цель нашло, глубоко вошло,
Даже дыхание Божье не помогло.
Что-то действительно отнято, не вернуть.
Где же наш сокол, указывавший нам путь,
Где же победа наша — наш прежний свет,
Где же Христова — победа из всех побед?
Где же и самые мы, если ты — один?
Кто побеждён, тот больше непобедим.
Камнем в пустыне стань же, сердце моё.
Душу свою спасавший губит её.
Сердце твое дрянное — мутная взвесь.
Что же оно плотяное, всё еще здесь,
Что это в нём шевелится, словно плод
В чреве беременной, что это там растёт
И почему ты не умер, когда так мог?
Слушай, мне всё же кажется, это Бог.
Нет, не прекрасный Бог, как ты знал Его,
Каждое слово которого — торжество,
К коему каждая птица летит спастись,
Тот, кто тебя выводил на простор и ввысь:
Это убогий Бог людской нищеты,
Бог этих плачущих, жалких, таких, как ты,
Бог предаваемых, брошенных и ничьих,
Битых. Убитых. Веришь, даже и их.
Что же, теперь ты знаешь Его и таким.
Он говорит: Я тот же. Поговорим.