Элизабет, Лиллибет, Бетти и Бесс
За смыслами жизни отправились в лес.
Там в чаще под светом полночных светил
Их встретил Вергилий и вмиг просветил.
Их было четыре, а стала одна.
Даешь self-integrity! Будь как она.
ерунда
Басня о конклаве
Маленькие звери
Заходили в двери,
И скрипели двери
Под звериной лапой.
Выбирали звери
Звериного Папу.
«Выберем лисицу —
Будет ли поститься?
Будет ли молиться,
Коль выберем козла?
Ах, мать-природа зла!»
У верблюда ноги,
Но и горб зато.
У коня в итоге
Белое пальто.
Кто же нам сгодится?
Заяц ли? Куница?
Все чуть-чуть не то!
Лишь один псиглавец,
Умница-красавец,
Мудрые слова
Бодро пишет в Твиттер:
«Иоанн Пресвитер
Будь нам всем глава!
Он каждого урода
От всякого народа,
Из любого мифа —
Блегма, гиппогрифа —
Примет, не осудит,
Отлучать не будет,
Пустит к Богу в рай.
Парни, выбирай!»
Под конец сюжета
Дым от края света,
Белый весь такой,
В небо тек рекой.
А морали нету,
Просто никакой.
Чудовищный цикл о базилике храбреца (18+)
(Как графу Онфруа и его королю, а также и нам, грешным, ведомо из «Тысяча и одной ночи», базилика храбреца — это иносказательное название женского органа, также как и всесокрушающий мул — именование органа мужского).
Прибежали в хату дети,
Второпях зовут отца:
Папа, папа, есть на свете
Базилика храбреца!
Не ищи, мой друг, свободы
До победного конца,
Ведь тебя придавят своды
Базилики храбреца
Разнесу село близ Гента
До последнего венца:
Пой, сынок, свои сирвенты
В базилике храбреца!
Для общественного счастья
Строим, строим без конца
Из обломков самовластья
Базилику храбреца.
Топай, Фродо, неуклонно,
Избавляйся от кольца,
Чтоб накрыло Саурона
Базиликой храбреца!
Мы поедем покататься
На оленях с утреца,
Чтоб отчаянно ворваться
В базилику храбреца
Светит месяц, светит ясный,
Я топчуся у крыльца.
Где ж ты, где ж ты, друг прекрасный?
— Догадайся, в общем, сам
Ты гори, моя лучина,
Согреваючи сердца.
Извела меня кручина
Базилики храбреца
(Гимн п-страдальцев со звучным кеннингом)
Выну острую иглу я
Из Кащеева яйца:
Пой, вражина, аллилуйю
В базилике храбреца!
Вопросил я Азраила:
Что ж ты тянешь мертвеца?
Отвечает: заслужил он
Базилику храбреца.
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из ларца.
Покажу я вам, жиганы,
Базилику храбреца!
Не ропщи в часы сомненья
На Всевышнего Творца:
Ждёт тебя богослуженье
В базилике храбреца!
Не томись духовной жаждой:
Одинокие сердца
Упокоятся однажды
В базилике храбреца.
Ничего, что не прославишь
Ты фамилию отца:
Ты каноников возглавишь
В базилике храбреца.
Не считай хулу уроком,
Не оспаривай глупца,
Иль очнешься ненароком
В базилике храбреца.
Сокрушу деревню мулом
До последнего венца,
Чтоб по камню бомбануло
Базилику храбреца!
(…До основанья, а затем
Мы на обломках базилики
Построим новый Вифлеем!)
двадцать лет спустя
+++
Развеселые наши кусочки той жизни братцы
С «Монастырской избой» по кругу (когда не с чем-то похуже)
С нехитрыми шутками-самосмейками, такими же как у прочих
Которые мы заносили в тетрадку чтоб и потом над ними смеяться
А потом смеялись над тем какие мы идиоты
А потом смеялись уже над тем что над этим смеялись
А потом уже просто смеялись на остаточной тяге
Тут рассказывать нечего — каждому это известно
А кому неизвестно тому никогда не будет понятно зачем это нужно.
И не то что мы стали грустней и спокойней
Хотя кажется стали лучше потому что немного добрее
По крайней мере теперь замечаем кого-то кроме себя и друг друга
И умеем о ком-то заботиться даже о детях
(Не говори им что ты человек вроде них они не поверят
Это наша тайна а новые пусть догадаются сами).
Вот идет семейство такие почтенные люди
И дама кажется ровной собаке идущей справа
И многим даже в принципе кажется дамой.
Мало кто знает что это дурацкий космодесантник.
Хороша маскировка!
Одна Дорога неизменна одна Дорога
Такая давняя что для нее ты всегда ребенок
Возвращающая в тогда когда ты ее начал
Одна Дорога всегда неизменна поскольку разная с каждым шагом.
Мы будем идти пока не дойдем а потом начнем с другого начала.
Я открыл смысл жизни: оказалось — он в самой жизни.
А когда-то казалось что жизнь это только дорога к смыслу
Как дорога приводит к цели: ан нет, дорога и цель едины.
Чтоб попасть в Копмостеллу надо долго идти в Компостеллу
Телепорт самолет и автобус все разом испортят.
На небе только и спрашивают над чем мы внизу смеялись
(Популярная тема не хуже чем море)
И старое чёрно-белое с титрами вместо звука
Тоже должно крутиться на тамошнем аппарате,
скажи, небесный киношник?
Когда один спрашивает — зубы целы, Элджи? (Ужасно глупо)
А другие смеются: все живы. Живы.
К годовщине
Каждый женится как может,
Чтоб не слишком одиноко:
Кто пытается — на Церкви,
Кто, к примеру, на коте.
Кто-то клеится к работе
(А она его не хочет,
Или хочет слишком сильно —
Это тоже тяжело).
Кто-то женится на книгах,
Кто — на спорте горнолыжном,
Кто — на басовой гитаре,
Кто на детях (это швах).
Мы же топаем по жизни,
Поженившись друг на друге,
И впридачу — на Дороге,
И чего же нам ещё?
Краткое введение в философию
Киник
Ест финик
И косточкою плюется.
Неоплатоник
Красит подоконник -
С некрашеным ему неймется.
А эпикуреец
На солнышке греется -
Ему и того довольно,
Что прямо сейчас не больно.
Стоик
После десятка попоек
Чуть жив лежит, но не ноет.
А софист
Исписал восемнадцатый лист
Диалогом с отсутствующей женою.
Перипатетик
Несет другу букетик
За сорок км на лыжную базу.
И лишь христианин
Уверен, что он такой один,
Кто может всё это сразу,
Но не обязан.
притчи — дело полезное!
Не обещайте слишком много
Разумной деве средних лет!
Она надеется на Бога,
Кавалергардам веры нет.
Ее лампадка не погасла,
Она всё знает наперед
И, вам за шкирку вылив масло,
Привычно спичку поднесет.
Варненское утро
Птичка божия не знает
Ни заботы, ни стыда.
Поутру она вставает
Черт-те, в общем-то, когда.
И добро бы глас еённый
Лился в уши ей самой —
Гордый, хищный, разъяренный
Он несётся над землёй.
И трясется рыцарь бедный,
Набивая в уши плащ,
С недосыпа сизо-бледный,
Даже к мести негодящ.
Горе! Малый я не сильный,
Чую, близок мой конец.
Доконал меня дебильный
Утра доброго гонец.
Солнце красит нежным студнем
Где дотянется вокруг.
Просыпается с полуднем
Даже мерзкий бурундук.
Злобный гларус, что смеёшься
Над его режимом дня?
Ты добычи не дождешься,
Он живей тебя-меня.
Щас он будет подниматься,
Мыться, бриться, похмеляться
И с реальностью справляться
Без особого труда,
Потому что высыпаться
Нужно, братцы, иногда!
Полтораки внезапно облегчает Иннокентию паломничество
Иннокентий сбирается в дальний поход
Во прославленный град Компостелу.
Свою жизнь рассчитал он на месяц вперёд,
По аббатствам трезвоня умело.
Рацион он разумно спланировал впрок,
Трехпудовый набив рюкзачище,
И влачит его вверх по изгибам дорог
Километров не менее тыщи.
Ежедневно он чает вкусить макарон
На дневном иль вечернем привале,
Но в аббатстве ему наливают бульон,
А в трактире дают генацвале.
Утешает себя он: тащи, не ропщи,
Пригодятся еще дошираки!
Но к припасам его черной татью в нощи
Подбирается гад Полтораки.
Всю еду он уносит в когтистой руке,
Извести он паломника хочет.
Иннокентий наутро идет налегке,
И над ним чорный ворон хохочет.