Месяц: Март 2022

Был у упупика старый сад,

Летний-прелетний красивый сад.

Белые женщины там стоят —

Статуи там стоят.

 

Разные травы стоят, дерева,

Как из какой-то книжки глава,

Книжки про детство в летней ночи,

Про непотерянные ключи

И про фонарика свет досель,

Где проживает студент Ансельм,

Светит фонариком всей земле

В белой-пребелой мгле.

 

Замертво спят там сотни шагов

Милых друзей и глупых врагов.

Только вот лето раз — и прошло,

Надо упупику на крыло,

Надо вставать на крыло.

 

А и куда упупик летит?

А полетит он, куда хотит.

В новый летит он какой-то сад,

Где золотые шпили стоят,

Где потихоньку течёт Дунай,

Где для Упупия, так и знай,

Лучеобразно дорожки текут,

Все как в Италиях, только тут:

Новое, странное говорят:

Вот тебе Новый Сад.

 

Гребень подъявши, расправив хвост,

Смотрит Упупий на новый мост,

Смотрит на новый цветущий край

И выдыхает, чай.

Белые дамы в летнем саду,

Лето случится — и я приду,

Все расскажу про другие сады,

Сидя у прежней воды. 

 

А ведь как было просто — скататься в Киев к друзьям.

А потом они к нам, а весной все вместе в Сантьяго…

Застегнулся наш мир на молнию по краям,

В темноте переноски собачка скулит, бедняга.

 

Кто сажает деревья, а кто взрывает дома,

Голос первых под крики вторых уже еле слышен.

Мы напишем про тех и других, не сойдя с ума,

Когда книги опять станут нужными — всё напишем.

 

Бога ради, двигайся, перегоняй беду —

На каком бишь пароме, поезде, пароходе

Ты глядишь на далекую горькую ту звезду,

На которую я гляжу, и время уходит.

 

Наше время несётся потоком к этой звезде,

Заворачивается смерчем, кроет разливом…

Ещё встретимся все, на Крещатике или где,

Только будьте мне живы, будь ласка, будьте мне живы.

И травка будет в свой черёд,

И даже солнышко блестит.

Но чей-то Град зачем-то прёт,

С войною в сени к нам летит.

 

— Вы кто, несчастные юнцы,

Зачем вы здесь, что вас ведёт?

— Мы молодой войны гонцы,

Она нас выслала вперёд!

 

Ей две неделечки сейчас,

А жрёт и срёт — ебёна мать!

Она с зубами родилась,

Она подменышам под стать —

 

Слыхали сказки про троллят?

Есть время разгребать дерьмо,

Есть просто время-камнепад…

…Неужто ж я? Оно ж само.

Маленькая птица

На большой войне,

Что тебе приснится

В кратком тихом сне?

 

Золотое поле,

В поле колеи,

Всё покой и воля,

Все они твои.

 

На небесной мессе

В синь звенит зенит,

И платан в Одессе

Листьями шумит.

 

Птичка-невеличка,

Яркий хохолок,

Что расскажет птичка —

Всё услышит Бог.

 

Что она увидит —

Всё запомнит Он,

Кто её обидит —

Тот с позором выйдет,

Не допущен в сон.

 

Кто рассвет пророчит

На изломе дня,

Кто идёт по ночи,

Звёздами звеня,

 

За одну монетку

Птичек двух купить

И, открывши клетку,

Тихо отпустить

 

По тот край печали,

В несожженный сад,

Лишь бы вы звучали,

Песней возвещали —

Не всесилен ад.

 

Шрамом станет рана,

Перья отрастут,

В Киеве каштаны

Листьями пойдут.

 

Воздух тянет серой,

Но во сне поёт

Маленькая вера,

Песенка без нот:

 

Будет Украина,

И платан старинный

Будет расцветать,

Будет где летать.

Бедненький маленький Каин,

Мамой-отцом нелюбимый!

Сызмальства предпочитаем

Был этот мелкий голимый.

 

Бедненький маленький Каин,

Старший братишка по долгу,

Делай, трудись, неприкаян,

Долго-предолго-предолго.

 

Выйдешь в любую дорогу —

Старшему кто же поможет?

Даже и Богу, ох,

Даже и Богу

Ты не понравился тоже.

 

К горлу оно подступает,

Липнет, как к телу рубашка…

— Где твой братишка? — не знаю,

Видно, убился, дурашка.

 

С неба расспросчики катят,

В кровь обращается брашно…

— Как ты убил его, брате?

— Быстро, чтоб менее страшно.

Эй, музыкантишка, толку

Будет с тебя в эти дни?

Флейточка-скрипочка смолкнут,

Нынче без силы они.

 

Проку с дуделок-свистелок

Там, куда метит фугас.

Жемчуг чудовищно мелок,

Что же с ним делать сейчас?

 

Глухо захлопнется небо

В ночь среди белого дня,

Просят голодные хлеба —

Нету его у меня.

 

В небе комета Галлея.

Я на скамейке сижу.

Делаю то, что умею —

В бусики жемчуг вяжу.

 

В бусики, деткам играться,

Как перестанут бомбить —

Может, и стоит стараться,

Где-то кого-то любить.

 

Флейточка-скрипочка скажут,

Слепенькие сторожа,

То, что не сказано даже,

То, что острее ножа.

 

Флейточки-скрипочки хватит

Хоть на декаду, на пять —

Чтобы успеть подышати,

Чтобы успеть рассказать.

 

Всё мы увидим, запомним,

Всё сохраним для живых —

С флейточкой-скрипочкой тёмно,

Но ведь темнее без них.

Ежик свёрнут калачом,

Спит и плачет ни о чем.

Очень ежику тревожно,

Сны и то смотреть не можно,

Чтобы были эти сны

Без печали и войны.

А чего война войнит?

Вот же, братцы, факинг шит!

 

Дождик с неба кап-кап-кап.

Ходит в море древний краб.

Он давно тут обретался,

Он такого навидался!

Столько трупов повстречал,

С каждым честно помолчал:

Ты откуда, морячок?

На тебе какой значок,

Что за землю вспомнил ты

На пороге темноты?

Для чего свой дом оставил,

Для чего война без правил,

Для чего ты был дурак —

Ради правды или как?

 

Ладно, ладно, морячок,

Ты молчок – и я молчок:

Ты ушел своим путём,

Всё проходит, мы идём,

Всё проходит, все пройдет,

Гаснет мир из рода в род,

А потом опять засветит,

Будут яблоки и дети,

Всё поймем и всё расскажем,

Сказки, песни, смерти даже:

Кто себя до дня хранит,

Тот полезных снов наснит.

 

Крабик, скушав всех на дне,

Поминает их во сне,

Ёж, в кулек свернувшись туже,

Посчитавши всех овец,

Спит иголками наружу

(вот и молодец!)

 

Бог на небе, ёж внизу,

Переждем дай Бог грозу,

Над землей большая плошка

Опрокинутой воды.

Спит клубочком теплый ёжка

Под лучом своей звезды.

Кто нас любит, кто в нас верит,

Кто-то ласково измерит

Наши жизни и пути,

Значит, спи и не грусти.

— Товарищ, верь!.. — но товарищ не верит,

Товарищ тупо устал.

Он молча смотрит в сторону двери,

На каменный пъедестал.

 

Товарищ знает: все будет скоро

Опять, как и до сих пор,

На бюст Паллады плюхнется ворон,

Заладит свой невермор.

 

Тиран подохнет — возбухнет новый,

Такой уж воздух у нас.

Звезда-то всходит, но цвета дурного,

Как чей-нибудь красный глаз.

 

Настанет день, и в краю зелёном

На груду руин и говна

Тихонько кто-то придет с баллоном

Писать и писать имена.

 

Как на картине, где дети в Париже

Отважно малюют «Paix» —

Труба пониже и дым пожиже,

Но тут вам не Сен-Тропе.

 

Тут всё просторы, а на просторах

Довольно трудно сбежать —

Рисуй вот граффити на заборах,

Сумей башку удержать.

 

Товарищ, знаешь — никто не остров,

Но кое-кто — островной форпост и

Блок-пост на слиянье рек.

Товарищ, верь — не в звезду, а просто

Что ты еще человек.

 

Товарищ, верь, меж нами двоими

Всегда натянута нить.

Не надо нигде писать моё имя,

Вот дали б просто пожить.

 

Но если не выйдет — что ж, не нежданчик.

И где-то в глуби страны

Какой-нибудь, верь, взойдёт одуванчик

Пленительной тишины.

 

Эх, родина-мать,

Ты б умела отпускать!

 

Уж как родина-мать

Не желала отпускать,

Крепенько вцепилася,

Объятьями обвилася.

 

Ты послушай меня, мать,

Стало трудно мне дышать.

Ты кончай меня душить,

Я хочу ещё пожить.

 

Ну уж нет уж, шепчет мать,

Продолжая обнимать:

Я одна тебя люблю,

Никому не уступлю.

 

Мама, мама, нету сил,

Долго я тебя любил,

Только больше не могу.

Все-таки сбегу.

 

Сохраню до темноты

Песни, что певала ты,

Фотографию со дня,

Где не била ты меня,

Где любила ты меня

Без верёвки, без ремня…

 

Я в любой земле спою

Песню старую твою,

Песни новые сложу,

Всё как было расскажу —

 

Но коль хочешь, чтоб осталась

От тебя какая малость,

Хоть и в семечке — прости,

Отцепись и отпусти.