3-я мировая, Стихи

Ромео и Джульетта вооружены и очень опасны.
Ромео и Джульетта категорически не согласны
С тем, что они обязаны подчиняться волчьим законам.
Ромео из Петербурга. Джульетта из Херсона.
 
Ромео проклят семейством. Он трус, дезертир и слякоть.
При каждом вопросе соседей его мать начинает плакать.
А деды-то воевали…а этот-то наш салага…
Его по месту прописки ожидают суд и тюряга.
Там где-то мосты разводят, Фонтанка как прежде льется.
Он так любил этот город, но вряд ли когда вернется.
 
Джульетта, конечно, сука. Нашла ещё, сука, время.
Любовь неземная штука — всегда не тогда, не с теми,
Не там, где чисто и просто, безгорестно и красиво…
Послушай, отец Лоренцо, венчай нас, пока мы живы.
Чего-то бухает снова. Опять, вашу мать, прилеты.
Но мы хоть что-то успеем, а дальше Божья забота.
 
Ромео и Джульетта намерены побороться.
И где им найдется место — уж где-нибудь да найдется.
Плевать на законы мести, на их понятья о чести…
На этот раз мы с тобой победим и сможем вырулить вместе.
3-я мировая, Стихи

Воду убивали
За то что она текла
Такие вот дела
 
Землю убивали
За то что она земля
Се ля ви, вуаля
 
Птицу убивали
За то что она летела
Такое хреновое дело.
 
Собаку убивали
За то, что она собака.
Не повезло, однако.
 
Младенцев убивали
За то, что они родились.
Бывает, не пригодились.
 
Агнца вот убивали
За то что он был сьедобный
И буйволу не подобный
Но в принципе неудобный.
 
Нас с тобой убивали
За то, что мы защищались
За то, что мы не прощались
И говорили — вернемся
Опять любовью займемся
Любовью, а не войной.
За то, что был выходной.
 
За то, что был Новый год.
Не ожидал? А вот.
 
За то, что мы не у дел.
Блаженен же наш удел.
 
Всяко ж лучше, едрена мать,
Всяко ж лучше, матерю Божья,
В изголовии и у подножья,
Чем у тех, кто пришел убивать.
Стихи

Поскольку Бог зеленеет а дуб извините сух
Позвольте мне приоткрыть вам, что рассказал мне Дух:
А Он рассказал намедни, что можно жить без войны
И что мы друг друга мучить отнюдь не обречены
Все эти людские особи способны на смертный бой,
Но есть и другие способы общаться между собой
И есть другие сюжеты — быть чьим-то светом во тьму,
А миссии мучить нету. И мучимым быть самому.
 
Поскольку Бог типа умер, а дуб, извините, жив
Позвольте рассказать вам, что нынче принес прилив:
Ракушки, обрывки пеньки, башмак, браслет нитяной,
Обрывки букета Стеньки с последней свадьбы речной —
Свидетельство на семь-восемь, что всякая плоть трава:
Зачем ты девчонку бросил? Она же была жива!
Чего-то в жизни хотела, любила, скажем, цветы,
А после плыла и пела о том, что мудила ты,
И горний град не заселен, поскольку нехватка слуг,
Поскольку дуб ещё зелен, а Бог показался сух.
 
Да в ней было больше Бога, чем в мерзких твоих челнах!
А надо ведь так немного: не трогать, убраться нах.
Когда же она усвоится, благая простая весть
О том, что дуб не бессмертен, а Бог, извините, есть.
3-я мировая, Стихи

Дела обыкновенные, приказ и короткий сказ
А люди мы военные, всё это не по злобЕ
Невинноубиенные, молите Бога о нас
Виновноубиенные, молите их о себе
 
Ведь шар всё так же крутится, такой же всё голубой
Однажды все отмучатся, конкретно и мы с тобой
Невинноубиенные, не дай Бог о вас забыть
Виновнонеубиенные, не дай Бог вами-то быть.
Стихи

Сказали так — и было так:
Хоть что-то было как сказали.
Святой Иосиф через мрак
Спешил не чувствуя сандалий,
 
И крохотное Божество
В ночи тихонечко кричало,
Ведь мир отталкивал Его,
Похоже, с самого начала.
 
Боялись те на торжество,
А нынче нам черед бояться
Пред вечной хрупкостью всего,
Что не умеет защищаться,
 
И торжество на торжество
Клочком тепла в чужую стужу —
Так мир выталкивал Его
И все же вытолкал наружу.
 
Всегда по краю, наугад,
Всегда в последнюю минуту —
Так здесь спасение творят
И успевают почему-то.
 
Мир торопился что есть сил
Застигнуть то, что не продлится:
Верблюд волхва спешил-рысил,
Осел пытался поклониться,
 
Пока Иосиф головой
В короткий сон отчалил слепо,
Где сын, подрощенный, живой,
Сидел, смеясь, на кромке неба,
 
И шар земной в Его руке,
Как бильбоке в руке ragazzo,
Взлетал, удержан на шнурке,
Чтоб ни за что не потеряться.
3-я мировая, Стихи

— Дедушка Ной, дедушка Ной,
Что там шумит за нашей стеной?
— Это, малыш, подступает волна,
Скоро всю землю накроет она.
— Дедушка Ной, дедушка Ной,
Что ж тогда будет с нами, со мной?
— Спи, не тревожься, мы уплывем,
Крепким я строил плавучий наш дом.
 
— Дедушка Ной, дедушка Ной,
Мы уплывем, а весь мир остальной?
Голый, шерстистый, толстый, худой —
Мало кто может дышать под водой.
Даже и птицам такого не снесть —
Вечно летать, никогда не присесть.
Что ж, кроме нас во грядущие дни
Рыбы да чайки пребудут одни?
 
— Спи, не тревожься, просторен наш дом,
Всех, кого сможем, с собой приберем:
Зайцев, верблюдов, мышей, так и быть —
Кошек же надо в дороге кормить.
Чижик, собака, моржи и ужи —
Вот ведь компания выйдет, скажи!
Но динозавры останутся тут:
Слишком тяжелые, всё разнесут.
 
— Дедушка Ной, дедушка Ной,
Люди-то как же, наш город родной?
— Каждое место у нас на счету,
Все, кому надо, уже на борту.
— Дедушка Ной, дедушка Ной,
— Значит, наш мир оказался дурной?
— Люди испортили, звери не в счёт.
Ради зверей и затеян исход.
 
Время настанет, отступит вода,
Выступят умершие города,
Выступят пашни, леса и поля,
Мокрая снова живая земля.
Будем отстраивать, будем чинить,
Звериков наших любить и хранить,
Может, сумеем сначала начать,
Скажем, добро ото зла отличать.
 
— Дедушка Ной, дедушка Ной,
Кто это плачет у нас за стеной?
— Тшш, не тревожься, а то не уснешь.
Это не плач, это дождь.
Это дождь.
3-я мировая, Стихи

— Заглянем-ка к Риве.
— Она в Тель-Авиве.
— Ну ладно, ну к Сане.
— Так он в Казахстане.
За сутки граница,
Погодка — убиться,
Но жив и свободен.
 
— Ну ладно, к Володе.
— Но Вовка в Тбилиси.
— Заглянем к Алисе?
— Но Аля и Беня
Нас ждали в Ирпене,
А ныне, а ныне
На том астероиде
Бэ — сто двенадцать,
Где поздно бояться,
Да нам не добраться.
 
— Поехали к Маше.
— Нет, та еще в Раше.
Для нас там засада.
Мне страшно. Не надо.
— Позвать бы Серёгу…
— Здесь больно. Не трогай.
3-я мировая, Стихи

Воистину ль земля равна себе самой?
Где дольний мир — петля, а где — само домой,
И есть ли пересчёт на золото небес,
И есть ли перевод, когда не можешь без
Вот этих чистых слов, что мне певала мать,
Когда ты не готов все перстное отдать
Но разве стоит жить не здесь по грудь в песке
И как проговорить на Божьем языке
Всё то, что смело быть в рождественском носке —
Всю жизнь проговорить на Божьем языке?
 
Кому ты говоришь? Другому иль себе?
На камешке стоишь, на собственной судьбе,
Всяк человек есть ложь, но лгать — нелёгкий труд.
Хоть пост насоблюдешь, хоть вырулишь кашрут,
Родился, ну так что ж, иди куда ведут —
Куда же ты пойдешь, как кожу отберут?
 
А я пойду туда, как кожу отберут,
Где воздух и звезда: волхвовский наш маршрут.
И в спину самому себе до Рождества
Успей сказать во тьму реальные слова,
Погрязшему во лжи, сгустившемуся в муть —
Кого же ты, скажи, пытался обмануть,
Кричал, бежал, палил последние мосты —
Всё то, что ты любил, и есть на свете ты.
 
Ты этого просил? Раз нет, пускай умрёт.
Пускай не хватит сил, займи их наперёд.
Ты честно не любил? Оставь, иди вперёд.
Под килем корабля поднимется волной
Та самая земля, равна себе самой,
Ответ на вечный спор, на «где ты был, Адам» —
Вот точка всех опор. Люблю и не отдам.
Hainaut-Constantinople, Стихи

Всем ведомо, что в теле есть душа.
Дыханье — это взгляд души наружу.
Темна ли жизнь была иль хороша,
Приходит время выдохнуть и душу.
 
А то и с кровью вытечет в песок,
И дальше вдаль и ввысь, в страну-до-детства,
И путь ее так горек и высок,
Что не познать его и не вглядеться,
 
Никак не уложить в твой смертный час,
Не объяснить словами или снами,
Как то, что здесь останется от нас,
Надежды паче снова станет нами —
 
Ты бросишься ко мне, опять дыша,
Вернув себя в себя неотменимо…
Я знаю, где находится душа:
Вот тут, где больно просто нестерпимо.
3-я мировая, Стихи

— Заглянем-ка к Риве.
— Она в Тель-Авиве.
— Ну ладно, ну к Сане.
— Так он в Казахстане.
За сутки граница,
Погодка — убиться,
Но жив и свободен.
 
— Ну ладно, к Володе.
— Но Вовка в Тбилиси.
— Заглянем к Алисе?
— Но Аля и Беня
Нас ждали в Ирпене,
А ныне, а ныне
На том астероиде
Бэ — сто двенадцать,
Где поздно бояться,
Да нам не добраться.
 
— Поехали к Маше.
— Нет, та еще в Раше.
Для нас там засада.
Мне страшно. Не надо.
— Позвать бы Серёгу…
— Здесь больно. Не трогай.