Стихи

3-я мировая, Стихи

Апостол Иуда сидит на луне.
Апостол Иуда печален вполне.
О ком он грустит, о тебе, обо мне?
Темно там, на той стороне.
 
Там есть преогромное море Мечты.
Мечтаем там плавать и я же, и ты.
Забвения Озеро тоже там есть,
Для вас и для нас, ваша честь.
 
Мы все ведь хорошие, если в гробу.
Достаточно злили мамашу-судьбу.
Достаточно пили ее молоко.
Теперь бы уплыть далеко.
 
Апостол Иуда, избавь от кровей.
Апостольской Церкви опора своей.
Ты тихий и грустный, ты очень устал.
Радеть же о нас не престал.
 
То войны, то снова же войны, то рак,
С войною понятней, хотя бы есть враг,
А что изнутри докопалось до нас —
Бог выдаст, свинья же предаст.
 
Апостол Иуда нас всех подберет.
Апостол Иуда привык в свой черед,
Что озеро верности не уберешь,
И озеро вечности тож.
 
В озерах его только лунная пыль,
Но плавать там можно, и лунный ковыль
Колеблется тихо, и колокол бьёт,
На лунную мессу зовёт.
 
Внизу мы друг друга за что-то убьем.
Давай лучше сядем у моря вдвоем.
Не надо, здесь славно, смотри, мой Орфей.
Ты скоро привыкнешь, ей-ей.
 
Когда убивают, я вижу и жду.
И не уговаривай, я не пойду.
Немножечко холодно, что же, пусть так.
Зато не война и не рак.
3-я мировая, Стихи

Туз пик у меня в рукаве,
Час пик у меня в голове,
Пожелай мне не остаться в этой Москве,
Пожелай мне…
 
Уже близится полночь, а Германа нет.
Наверно, Герман получает военный билет.
Раздавайте же карты, обойдемся и так,
Как всё давно обходилось…
 
Но если б Герман зашел, я бы может и рад
Поговорить про наш давний крестовый парад,
И в чем правда, брат, и где лучший расклад,
И что ещё накопилось.
 
Птенчик сыч пробивает яйцо изнутри,
Он пока что слепой, но сказали — смотри,
И он намерен отверзнуть очи в свой час
И следить за сюжетом.
 
И скрепы вечные, тройка, семерка, туз,
Святая Тройка, Семерка таинств и Туз,
Зачем ты мчишься, Тройка, да всё мимо нас?
Уж не затем ли, чтоб разрушить наш глупый союз?
Но довольно об этом.
 
Chretien de Troyes, Raimbaldo, Стихи

Местечко Фогельвейде чрезвычайно неказисто,
Там в жизни ничего не происходит, кроме нас.
Но если ты сподобишься в великого артиста,
То там поставят памятник. Однажды. Не сейчас.
 
Селение Вакейрас совершенно беспросветно,
Там делают вино, а в дождик много разных луж.
Но ежели оттудова ты свалишь незаметно
То там поставят памятник. Тебе, а то кому ж.
 
Огромная Лютеция ужасна и прешумна,
В ней много очень разного, включая благодать,
Но ежели на чердаке попрятаться разумно,
То что-то и в Лютеции возможно созидать.
 
Нам всем поставят памятник. Прибьют гвоздями доску.
Да ладно, пусть и доску, лишь бы только не меня,
И кто-то будет обнимать родимую берёзку,
А кто-то будет наставлять предсмертного коня.
 
Мол, передай, мой вороной, до родины добравшись,
Что я кого-то там любил на жизненном пути…
Сик транзит, милый Августин, порой и не начавшись,
Но ты играй, играй, чтоб современность провести.
Honfroy de Toron, Стихи

Дерево разбитое все же цветёт.
Бусины рассыпаны — Бог подберёт.
Никуда меня в твою жизнь не приткнуть,
А тебе бы жить только в путь, дальний путь.
 
Надо б меньше горя, раз я не сумел.
Размывает море наш мир, словно мел.
Вот уже размыло, разбилось давно,
Было время, было, да вышло оно.
 
Я-то буду дальше, как было всегда,
Но пускай с тебя всё стечет, как вода.
Не смотри туда и забей, и забей.
Разлюби меня, Изабель, Изабель.
Стихи

«С тобою спать мне не утеха,
Ты громко думаешь во сне
И сны твои сплошной помехой
Шуршат-колотятся во мне».
 
«Хочу я спать с большим и теплым,
Который благостно сопит
Своим спокойным тихим соплом
И просто спит. Так сонно спит».
 
Средь королей и мушкетеров
В вторую качеством кровать
Все выбирают лабрадоров
При вечном выборе — с кем спать.
Drei Kameraden, Стихи

В день святого Обезбола
Породила тебя мать,
Раз обучен быть весёлым,
Если хочется кричать.
 
Смерть придет к тебе с вопросом,
Где ты шлялся столько лет —
Ты ей дунешь в дырку носа
Сигареткою в ответ.
 
Думал ты идти до гроба
Всё вприпрыжку и вперёд —
Кто бы мог подумать, кто бы,
Что любовь тебя возьмёт.
 
Что навалится всей тушей
Этот ангел золотой
И совсем не будет слушать,
Что ты вовсе не такой.
 
У всего своя причина —
Из слоненка вырос слон.
Он стоит в твоей гостиной.
Ты не звал, а вот и он.
В день святого Валентина,
Может, будешь и прощён.
 
У всего бывает повод,
Кроме ангела с дрыном.
Обними слона за хобот,
Подружись с своим слоном.
 
А не выйдет подружиться —
Где-то есть иная жизнь.
Где-то там перо жар-птицы —
Ты лови, не обожгись.
Стихи

В агностический храм все приходят в священные дни,
Чтоб совместно молчать обо всем, что не знают они,
Помолиться Незнамо Кому, посидеть в тишине
И случайную ящерку вдруг не спугнуть на стене,
И посланницу-бабочку вдруг увидать на окне.
 
Хорошо обратиться к тому, кто тебе незнаком,
Потому что когда не ответит, вина ни на ком,
Это знает любой с нашей паперти, общей на всех, —
Что потом и расхочется, может, а нынче не грех
На монетку рассчитывать мягко, как ищут ключи
Осторожно в ночи, ничего не роняя в ночи,
 
Впрочем, это как выйдет, преткнешься и будешь таков,
Сами знаете, сколько я ночью набил синяков.
А когда Первоходец спускался на выхи во ад,
Он ведь и без фонарика как-то вернулся назад.
Посмотри вот на бабочку, вдруг она тоже ответ.
Ведь сегодня она еще есть, а назавтра и нет.
 
И последней монеткой златой в кошеле бедняка
Божье имя в моем кошеле остаётся пока —
Не потратишь, всё время боишься, что вдруг отберут,
Но Харону должна пригодиться в уплату за труд.
Hainaut-Constantinople, Стихи

— Что вы считаете, мой принц?
— Долги, долги, долги.
— Как вы справляетесь, мой принц?
— Никак, никак, никак.
Но я справляюсь кое-как,
Немного как дурак,
Хотя на этой самой зге
Не видится ни зги.
 
— Чего вам хочется, мой принц?
— Домой, домой, домой.
В дождливый милый мой Аррас,
В прохладную во взвесь.
— А этот город тоже ваш?
— Не мой, не мой, не мой.
Но раз уж вышло, Боже мой,
Я здесь, я здесь, я здесь.
 
— А как вам дышится, мой принц?
— Никак, никак, никак.
Мы так далёко забрались,
Но в общем сам дурак.
Быть принцем очень тяжело,
Но с детства я привык.
Вращать тяжелое весло,
Учить чужой язык.
 
— Что вы бормочете, мой принц?
— Слова, слова, слова.
Про те коротенькие дни,
Когда она жива.
Когда она была жива,
Была еще жива.
See insights
 
 
 
Drei Kameraden, Стихи

Видишь, детка ты моя, просто видишь:
В этом доме говорили на идиш.
 
А с тобою мы сейчас — быстро мимо:
По-другому не совсем выносимо
Стихи

Сестрица сойка и братец ворон
Присели поспать на ветке.
Сестрица сойка и братец ворон
Полжизни прожили в клетке.
 
Сестрица сойка и братец ворон
Решили, что с них довольно.
Сестрица сойка и братец ворон
Решили лететь, где вольно.
Где тихо и где не больно.
 
А шумно в мире, ох шумно в мире,
Лететь не поспавши трудно.
Зачем же, Боже, так шумно в мире,
И где ж там Ноево судно?
 
На судне годно присесть немножко,
Покуда бушуют воды.
На судне можно поспать сторожко,
Не думать про непогоды.
 
Но нету судна, но как же чудно,
Что оба они живые.
Здесь слишком людно, но спать не трудно,
На ветке
Не в клетке
Немного поспать впервые.
 
И спят они рядом, клювы склонивши,
И снят себе сны на ветке.
Ты можешь, Боже, ако не бывшими
Сделать былые клетки.
 
Мы в странном месте, но все же вместе,
И ветка гнется не страшно.
Здесь очень шумно, в прешумном месте,
Но вымолим сон и брашно.
На день сей выпросим брашно.
 
Поспим немного, насним про горы,
Про море насним немного.
Не упадем мы ни ныне, ни скоро,
Поскольку мы птицы Бога.
 
А где-то дальше моря и горы,
Поспим и летим, братиша.
Сестрица сойка и братец ворон
Тихонько летят где тише.
Куда-то дальше и выше.
Куда-то повыше.