Стихи

Спит медведик, спит волчок,

Лёг в кроватку собачок,

Спят и рыцарь, и король,

Спит в могилке Шарль де Голль,

Спят солдаты, доктора,

Трубадурам спать пора,

Сам султан уснул к тому же —

Ну а ёжик чем же хуже?

Спит Творец на день седьмой,

Спи и ты, хороший мой.

 

Снится доктору кровища,

А волчку — что он волчище,

Шарлю — равенство и братство,

Трубадуришке — богатство,

А медведю — что весна,

А солдатику война,

А потом и мать родна,

И жена — ведь жизнь одна:

Хоть во сне побыть с женой,

А не с гадскою войной.

А Творцу — Благая весть,

И поэтому мы есть.

 

Ну а ёжик что наснит?

Море тихое шумит,

Топчут ёжики планету:

Ничего спокойней нету,

Чем ежиный топ-топ-топ.

Негритенок не утоп,

Он в русалку превратился,

В синем море поселился,

Он с дельфином дружит близко,

И его морской епископ

Самолично посетил,

Николаем окрестил.

 

Вот какие ёжьи сны!

В них ни грусти, ни войны,

Только ёж и разное

Неежеобразное.

Сны ежиные плывут,

Посмотреть себя зовут.

 

Спать полезно и премудро,

Завтра снова будет утро,

Завтра станем, мой дружок,

Ближе к Богу на шажок.

О перстный путник, в день влюблённых

Решивший реку перейти,

Не торопи весло Харона,

Замри в пути и погляди:

 

Печальный эллин год за годом

Сидит на береге речном,

Взывая к сумеречным водам

Всё об одном, всё об одном:

 

«О, где ты, рак? Приди и цапай,

Вонзи клешню, как острый нож!

Скажу по-гречески: агапэ,

Коль ты по-гречески поймёшь.

 

О рак речной, твой цап пресильный

Храню на дне моей души.

Уж веет холодом могильным,

Так не замедли, поспеши.

 

Любовь — чудовищная сила,

А жизнь горька и коротка…

О где ты, где ты, рак мой милый?

О, вот тебе моя рука!

 

Бери и делай с ней что хочешь,

Я сам не знаю наперёд,

Мое ль безумие бормочет,

Твоя ли музыка растёт».

 

И снова грека руку в реку

Суёт при свете фонаря…

«Любовь играет человеком» —

Так было сказано не зря.

Как ходоки приходили, да к Ильичу приходили,

Водки ему наливали да душу ему бередили:

Всё-то, мол, мы перетерпим, ничего-то не зря,

Только, пожалуйста, избавьте нас от царя.

Духовного или светского, доброго или злого,

Сильного, слабоватого — в общем-то от любого,

Даже и от Небесного: Сам же предлагал дружбу,

Говорил — ровно это Ему от нас-то и нужно.

А самое главное — дайте, пожалуйста, две —

Избавьте вы нас, Бога ради, от царя в голове.

Достал же он нас, проклятый, всех прочих позлее будет,

За каждый шаг влево-вправо очень уж строго судит,

Некому нас пороть — заставляет самим стараться,

Искать царьков на местах, изнутри в турме запираться.

И наших отцов он мучил, и наших дедов он мучил —

Жахните вы по нему какой-ни-то бонбой покруче.

 

Ильич в усы усмехался, щурил премудрое око:

«Или не Елисей я, наследник Ильи-пророка?

Чем смогу, помогу, и делом, и словесами:

Бонбой я вас обеспечу, но дальше, голубчики, сами».

Дорогой кандидат, статистики для

Отметьте крестиком надобные поля.

 

Или могендовидом, или полумесяцем.

В процессе анкетирования попробуйте не повеситься.

 

Помните: для вхождения без права выхождения

Требуется стопроцентное совпадение.

 

— Вас и в детстве били, и взрослого били.

— Вас как минимум пару раз разлюбили.

 

— Вы кого-то любите и кем-то любимы.

— Вы крайне бесполезны, но, возможно, необходимы.

 

— Вы любили так, что едва не сдохли.

— Вы много плакали, но не пересохли.

 

— Вас прокинул ваш друг-товарищ-и-брат.

— Вы однажды пытались вернуться назад.

 

— Вы сто раз пытались не вернуться назад.

— Вы кому-то друг, товарищ и брат.

 

— На пути к источнику живой воды

Вы неоднократно получали звезды.

 

— Угодив по дороге в источник говна,

Вы нашли там кусок золотого руна.

 

— Вы прошли пешком и стопом полмира.

— Вам нередко трудно дойти до собственного сортира.

 

— Вы человек и этим страшно довольны.

— Вы человек, и это пребольно.

 

— Вы умеете быть посылаемым нах.

— Вы писали стишочки на собственных похоронах.

 

— Вы не выучились дотягивать до зарплаты.

— Вы сами дурак и во всем виноваты.

 

— Вы не виноваты, в общем, ни в чём.

 

— Вы владеете волшебным золотым ключом,

Но не знаете, где та дверка с камином.

 

— Вы умудрились остаться невинным.

 

— Вы смогли не подохнуть от кризиса веры.

— Вы сбегали из храма из-за стойкого запаха серы.

 

— Вам нечего терять, кроме собственных рекурсий.

— Вас любит Бог. А вы полностью в курсе.

Трансвааль, Трансвааль, страна моя!

Ты вся горишь в огне!

И всюду хливкие шорьки

Пыряют по стране.

 

Сынов всех девять у меня,

Троих уж нет в живых,

А с Бармаглотом борются

Шесть юных остальных.

 

Мой младший сын, тринадцать лет,

Просился на войну,

Но я сказал, что нет-нет-нет,

Малютку не возьму:

 

«О, бойся Бармаглота, сын!

Он так свирлеп и дик!

А в глуще рымит исполин —

Злопастный Брандашмыг!»

 

Но взял он меч и взял он щит,

Как был отбит обоз,

И к нам под дерево самшит

Ползком патрон принёс.

 

И он в пороховом дыму

Дошёл до наших рот,

Но в спину клык вонзил ему

Проклятый Бармаглот.

 

Так час упал совсем крутой

На родину мою,

Но, светозарный мальчик мой,

Хвалу тебе пою!

 

И пусть пыряются шорьки,

Трава раз-два горит —

За кривду Бог раздаст пинки,

За правду наградит.