Стихи

Всем известны картины фламандцев на сюжет житийный, тот или иной:

Вот некий святой епископ становится мучеником в тени крыльев мельницы ветряной,

Вот великие сцены Святого Писания, вот веры подвиг очередной.

 

А внизу полоса земли, где пашут, а кто-то вязанку хвороста несет на спине,

Вот дерево, башня, а рядом охотник охотится с соколом, а лодка плывет по речной волне,

 

А в небе ангел со скрипкой, и ангел с чашей, десятки отдельных маленьких сцен —

Персонажей одной великой истории, друг с другом, казалось бы, не соединенных совсем,

 

Под лупой разглядывай — не разберешь, зачем они здесь и что ими художник сказать хотел —

Но любой ребенок, едва посмотрев, всё увидел бы цельно, с большим интересом бы разглядел:

 

Вот хорошего дяденьку убивают, а вот другой дяденька землю собрался пахать.

И все это разом и одновременно и ясно, и не надобно ничего объяснять —

 

Вы ловите смысл, а он скачет блохой, со всех сторон напрыгивает, и автор с улыбкой следит,

Как вы ищете это живое зерно чёрной соли, его хитрый приём, что в сюжете нигде и повсюду сокрыт.

Монах с монашкой

Пошли за ромашкой.

 

Пират с пираткой

Пошли за шоколадкой.

 

Моряк с морячкой

Пошли за заначкой

(Ведь всем известно —

Во флоте с бутылкою дружат претесно!)

 

Козел с козлицей

Пошли в горы козлиться.

 

Собака с хозяином

Пошли на помойку (нечаянно).

 

Дурак с другим дураком

Пошли за аленьким цветком.

 

Рыбак из Тивериады

Пошел с Богом куда не хотел, а надо.

 

Ромео с Джульеттой

Пошли работать катализатором сюжета.

 

Галахад с Персевалем

Пошли за Граалем.

 

А гриф с сычом

Пошли просто так, ни о чем,

Полетать над белым светом,

Поразмыслить обо всем об этом.

 

Все ведь знают на свете белом:

За чем ходить — десятое дело,

Лишь бы честь по чести,

Но главное — вместе.

Увы, старуха с косой не простила меня

И за мною таскается день ото дня,

Я её достал, сдувая ей одуваны в нос –

И по этому поводу мне под стать

Завещание наново переписать –

Что ж, приписку сделать-то не вопрос.

 

Старик нотариус, слышь, пока я еще жив,

Ты перо окуни в Лионский залив

И красивым почерком напиши

Ярко-синим по белому – этот чувак

Перекур на века покупает за так,

Когда тело его избавится от души.

 

И когда мой дух будет вознесён

Тусовать с Гаврошем и Мими Пенсон,

К друзьям и гризеткам минувших лет —

Тело пусть приляжет в землице родной,

Куда поезд из Парижа катает прямой,

И его конечная станция – Сет.

 

Ох, фамильный мой склеп – не пустым он стоит,

Говоря погрубей, он под завязку набит,

И как кто-то снова туда попрёт,

Я хотел бы сказать – хоть и не судьба –

Эй, ребята, подвиньтесь, вас же тут толпа,

Дайте младшим пройти в свой черед.

 

Но меня я завещаю прикопать вдалеке,

В полосе прибоя, в просолённом песке,

В одной из мелких каменных ниш –

Чтоб дельфины, друзья детства моего,

Заплывали спросить, как я там чего,

К могилке на пляже моем Ля-Корниш.

 

Это славное место, тишина и уют,

Вот и грозный Нептун там не слишком лют —

Даже если случается страшный шторм,

Капитаны кричат: эй, держись, братва,

Приказ – вино и пастис мы выносим сперва,

Спасай бухло, иначе рыбам на корм!

 

Там в пятнадцать лет научался я жить,

Когда стало мне мало тусить и дружить,

Потому что любовь интересней вдвойне —

От одной русалки, дамы с рыбьим хвостом,

Я получил урок любви, самый первый притом,

В полосе прибоя, в теплой волне.

 

Я, конечно, ни разу не Поль Валери,

Трубадур я из мелких – но держу пари,

Что мне посмертно сильней повезло:

Пусть стихи ваши, мэтр, и были круче моих,

Я упокоюсь в местах куда боле морских,

Хоть не вам и никому не назло.

 

Моя гробница меж небом и огромной водой

Не отбросит на землю тени длинной-густой,

Но в ее тени, пусть и очень малой,

И купальщица сможет трусы поменять,

И детишки в песок забегут поиграть,

И построят песочный замок, пожалуй.

 

Вы, пожалуйста, там посадите сосну –

Если можно, то зонтичную, хоть одну,

Над моей могилой и точка —

Чтобы каждый мой еще живой дружок,

Что заглянет выпить на посошок,

Мог бы это сделать в тенечке.

 

А когда до меня долетит издали

Из Италии или с испанской земли

Хоть мистраль, а хоть и трамонтана —

Они на мой строгий покойничий суд

То вилланеллу из-за гор занесут,

То тарантеллу, то сардану.

 

И прости меня Господь, если как-то в теньке

Решит ундина поспать на моем бугорке

Могильном, теплая, нагая –

Я заране прошу меня не счесть мудаком,

Коль тень креста моего внезапно встанет торчком,

Посмертно честь ей отдавая.

 

Бедняги вы, фараоны, бедняга Наполеон,

Да и все, кого сложили отдыхать в Пантеон –

Хоть и были не завистливы вы вроде —

На вещи гляньте трезвее, позавидуйте тому,

Кто как в отпуск отъехал во смертную тьму,

Кто на курорте смерть свою проводит.

 

Смотрите трезво на вещи и завидуйте тому,

Кто как в отпуск отъехал во смертную тьму,

Кто на курорте смерть свою проводит.