Стихи

Пушки говорят весьма убедительно.

Маленькая Муза сидит в подвале.

Все это, конечно, не очень значительно,

Сколько раз её уже убивали.

 

Даже и Троянская так-то убивала!

А уж Альбигойская, помните сами…

Но потом поднявшиеся из подвала

Щедро подавали, делились голосами.

 

Яблоко войны уже черное-спелое,

Скоро упадёт — вот не нам бы на крыши…

Она бы расстаралась и песенку спела бы,

Да и своего-то голоса не слышит.

 

Что же, помолчим до поры и до времени,

А потом всю правду споем и напишем.

Семечко в земле, не достать им до семени,

Главное — дышать, а мы вроде как дышим.

 

Ну походит беженкой по сёлам и весям,

Выпросить монетку удавалось и в гетто.

Пусть их говорят, что сейчас не до песен,

Но не говорят, что песенка спета.

 

Вздрагивает домик и падает лесенка,

Что-то там бабахает, слишком уж близко…

Маленькая Клио ведёт свою песенку,

Слушает ее подвальная крыска.

 

Слушает и плачет.

— Чижик-пыжик, чем ты жил

Восемь лет?

— Я чижат своих водил

На балет,

Их пацифики учил

Рисовать,

Книжки добрые любить

И воспитанными быть,

То есть зернышек чужих

Не клевать.

 

В общем был как все на свете чижи,

То по правде выводил, то по лжи,

Свои песенки певал

И ни с кем не воевал,

Лишь немного уставал

Горевать.

 

— Так чего ж ты, глупый чиж,

Нынче плачешь и молчишь?

— Та не маю, твою мышь,

Что сказать.

Где ты был, Адам, где ты был, твою мать, Адам?

Как ты смел позволить себе опять оказаться там?

Или ты не видел, не слышал, не осязал?

Или ты не любил и из ниточек не вязал

Колыбель для кошки, не ведал зло и добро,

Не врастал в облегчённое плотью и духом своё ребро,

Разве ты не хотел с рождения, твою мать,

Всё вокруг осязать, имена рождать-раздавать?..

 

Впрочем, матери у тебя и не было никогда.

Уходи отсюда, вовек не входи сюда.

Возвращайся скорее во прах. Оставь сыновьям…

Впрочем, не оставляй, только не сыновьям, Адам.

 

«Да чего же Вы, Отче, пристали-то так ко мне!

Где я был — известно: в окопах же. На войне».

А зачем у меня болит это глупое сердце

А затем что оно у меня есть

А зачем мне так больно больно больно

А затем что я еще точно жив

 

У меня очень маленькая молитва

Потому что я не великий праведник

Да и молитвы великих праведников

В определённые моменты очень малого стоят

Моя маленькая молитва не остановит войну

Она точно не воскресит убитых

Но она все же может чуточку-чуточку

Самую маленькую чуточку

Продвинуть в очереди на границе

Машину тех кто бежит от дракона

Автобус тех кто срочно выезжает

Тех кто с собачкой в переноске застрял на КПП

 

Моя молитва — молитва убегающего

Привыкшего бежать от тех кто убивает

Или хотя бы грозит убить важную часть меня

Я не боец, но я профессиональный беглец

Привычный бежать оттуда где делают больно

Многое знающий о свободе и несвободе

 

А тех кто выбрал остаться там где больно

Или не выбрал, а просто остался там где делают больно

Я могу зажмурившись поручить святому Франклу

Святому Корчаку, святому Гаазу

Святому графу Онфруа, святому Сент-Эксу

Святому Бёллю, который стал святым

Когда завещал всем плюнуть на его памятник,

Потому что «Генри не герой. Вообще не герой».

Их молитвы намного сильнее моей.

 

Настанет лето, мне перестанет быть больно

Или хотя бы станет поменьше больно

Кончится война, мне перестанет быть больно

Или хотя бы станет поменьше больно

Христос воскреснет, мне перестанет быть больно

Или хотя бы станет поменьше больно

Но пока, раз уж мне так больно больно больно

Пусть эта боль станет хотя бы молитвой

За тех, кто сейчас застрял на польской границе.

Можете вы представить, что ваш дорогой сын,

Который еще недавно смотрел «Ну, погоди»,

Который вместо каши выклянчивал мандарин,

Который вас на прощание притискивал к груди,

 

Можете вы представить, что ваш дорогой брат,

С которым вы резались в шахматы и в лото,

Что ваш троюродный дядька — вам читавший «Вишневый сад»,

Что ваш дурак-одноклассник, что ваш знакомый никто —

Внезапно подастся в герои пьесы «Вишневый ад»?

 

Что этот ваш кое-кто — изнасилует и сожжет,

Выстрелит деду в затылок, пропорет ребёнку живот —

Когда же и как он успел превратиться вот в это вот

И нынче в Безьере, Гернике и Буче живое жрёт?

 

И думаете, он этого черта назад изблюет изо рта,

И сможет партию в шахматы, а потом погладить кота?

 

Кому бы простить, что вовек не прощается,

И как бы смочь угадать,

В какой же момент оно превращается

И как нам с тобой успеть

Бежать

Или бить

Или умереть,

Чтобы этого не застать.

 

И которые с той стороны,

С той стороны войны

Прут на нашу на сторонУ —

Они нам разнесут Луну.

 

На той стороне луны,

Говорят, луняне черны,

Не такие они, как мы,

Рождённые среди тьмы,

И про их гореса-голоса

Не ведают небеса,

Потому что туда сто лет

Не попадает свет.

 

Сидели бы лучше они

И дальше в своей тени,

А то убывает Луна,

Нам самим-то стала тесна…

 

…А на небе парад планет,

Но другой Луны в небе нет,

И летит, и плачет Луна,

И всё убывает она.