Нет у этой земли надежды.
У нее есть взамен другое.
У нее есть взамен удача
Переждать, затаиться, выжить,
Все равно остаться собою,
Не покончить с собой ни разу,
И не дать им тебя заставить
Все равно с собою покончить.
У детей будет суп и каша
(И детей — вопреки — наделать),
И игрушки из всякого сора,
Из волшебного сора земного —
Шишки, палочки, милость Божья,
Колыма дотемна светлеет,
Что имеем, то и полюбим,
Что полюбим, то и родное,
Что родное, то и святое.
Защищаешься — проиграешь.
Не шевелишься — проиграешь.
Так оно, мой милый, веками —
Ниже тонкой былиночки, помнишь?
Так и было, и вечно будет.
Но успеешь что-то увидеть,
Но успеешь любить кого-то.
И чего-нибудь даже напишешь,
Нарисуешь, споешь, расскажешь,
И порой красивое даже,
И порою даже смешное,
А другой услышит, запомнит:
Человека страной не засыплешь,
Человека землёй не удушишь,
Человек человеку рассказчик.
А другие странные дети,
Семена, унесённые ветром,
Беглецы в материнском чреве,
Новички, любимые Богом,
С того берега нового моря
Будут слушать старую песню,
Будут думать — надо же, странно,
И они ведь были живые,
В них ведь даже можно влюбиться.
Нет у этой земли надежды,
Да и с верой, в общем, не очень,
Но любовь жива почему-то.
Как ее ни давите прессом —
Прорастет там и тут одуваном,
Неподкупная чистая дура,
Упадет в коробку бомжихи
Распоследней златой монеткой.