Вот мальчик ненавидевший от всей души свою мать
Она по лицу его била до слез и не пускала гулять
Вот девочка ненавидевшая своего дорогого отца
Он ее драл до крови ремнем и не понимал до конца
Что ей ведь по правде больно и это будет всегда
Глубже чем кровь по венам и чем под землёй вода
Девочке скажем сорок мальчику пятьдесят
Оба такие взрослые а уши осла все торчат
(когда не висят)
И у алжирского дея под носом по-прежнему шишка
Я тебя так люблю засыпай поскорей малышка
Самое время заснуть ведь ты уже сыт и бит
Самый лучший ребёнок это ребёнок который спит
А это старенький (папа) дедушка, совсем уже чуть живой
И он тебя правда тогда любил, носил на плечах домой
И жизнь свою отдал бы мигом за этого вот тебя
Но это только блицкригом, а так — потерпи терпя
А это (мама) бабушка грустная и малая как зерно
Она тебе пела песенки на ночь давным-давно
Куда же вам их девать и в какой заплести узор
И по фрагментам все разобрать на славу и на позор
Поскольку всех страшно жалко и все прыгали как могли
(Лавировали-лавировали безпортовые корабли)
В какую же боль превращается кривая эта любовь
Куда от неё лавировать? Подкатит снова и вновь
Как бы прервать эту серию боли как бы ее прервать
И мальчик девочке говорит: хорош уже застревать
Просто иди обними меня и мне не давай утонуть
Ведь у тебя есть десять имен и живая теплая грудь
Ведь ты была сияющим ветром а я был полетом стрелы
А нынче мы выбрались в этот день отсечены от скалы
Ведь у тебя есть я и ты и еще у нас в небе Бог
А ну-ка давай к нему обратимся чтоб он нам опять помог
Крикнуть не по заслугам а просто криком крови —
Люди, не бейте друг друга. Особенно по любви.