В доме повешенного не говорят о веревке,
По крайней мере открыто: мол, слово на букву «вэ».
Куда безопаснее — о ядерной боеголовке,
О международной политической обстановке,
О разнообразных голосах в своей голове.
Но если прислушаться — чисто апофатически
В доме повешенного не говорят ни о чем другом,
А всякого, кто этой темы не переносит физически,
В доме повешенного считают личным врагом.
В доме повешенного царит своя атмосфера,
Хозяин с петлей на шее гостям наливает двойной бурбон.
Это отличный повод потолковать о вопросах веры,
О Канте, реинкарнации и способах похорон.
Гости пришли и ушли. То и другое — Господня милость:
С ними чуть менее страшно, без них — попроще дышать.
Но почему-то даже собака, скуля, под кровать забилась,
А я туда не помещусь. Пожалуй, время сбежать.
…Папа, прости, прости. Я мог бы выдержать даже.
Стать подмастерьем веревочника, правой твоей рукой,
Председателем тайной ложи, свидетелем явной лажи…
В доме повешенного не заметят моей пропажи,
А если когда и заметят, я буду уже за рекой.