Скольких нас зачали не в любви,
Скольких нас родили в нелюбви,
Но уж коль родился — так живи,
Выжимай по капельке любви
Из цветочка, песенки, кота.
Пользуй vanitá di vanitá.
Жизнь — она воистину проста:
Если не имеешь ни черта,
Всяко есть последняя черта.
И перешагнув ее, сидишь
Со цветочком, песенкой, котом,
Говоришь им что-то, говоришь,
Говоришь им — потерпи, малыш,
Всяко будет что-нибудь потом.
А не будет — ну, тогда помрем.
Хорошо, наверное, не жить,
Да вот не расскажешь никому,
Как не видно из тюрьмы тюрьму.
А людей как славно не любить!
Мрут же, дураки, нипочему,
Погружая весь твой мир во тьму —
Ну их к черту, лучше одному.
Хорошо вот не любить Москву.
Слать ее вдогонку кораблю.
Я ее, по счастью, не люблю,
Да и в ней, по счастью, не живу.
Но я помню тех, кто наяву
Целовал её в её траву.
Хорошо и Киев не любить,
Никогда не видеть вновь и вновь.
Это как по браке позабыть
Первую дурацкую любовь.
Это как без кормчего отплыть
От чужих холодных берегов.
(Это по Крещатику ходить —
Я пройду разок и был таков).
Хорошо и Бога не любить,
В небеса показывая фак.
Да не получается никак.
Очень уж Ты, Бог, по факту благ.
Только мы вот снова сам дурак.