Над сычарнею рассветы
И туманов млечный дым.
Только ночи больше нету,
Потому что мы не спим.
Надо-надобно до солнца
Сычье дело исполнять —
Заглянуть во все оконца,
Всех увидеть и понять.
Потому-то, для того-то
Сыч велик, хотя и мал:
Надо-надо, чтобы кто-то
Всё смотрел — запоминал.
Вон сидит старик с газетой,
Потому что он один.
Вон безумному поэту
Кто-то чистит апельсин.
Вот в печали дева плачет
Над обрывками письма.
Разбери, что это значит,
Ведь не справится сама.
Ну а это что такое,
Нелогичное, чудное —
Трое маленьких ребят
На полу в прихожей спят,
А кроватки за стеною
Опустелые стоят?
Этот злой людской обычай
Называется война.
Разберись, попробуй, сыча,
Почему-зачем она.
Кто, едва зараза минет,
Смертью мается в ночи?
От того, прости богиня,
Гибнут даже и сычи.
Неужели, в самом деле,
Мало Трои было, да?
Все качели погорели,
И качаться некогда.
Спят и андели, и беси,
Спи, моя красавица.
Много грязи, много песен,
Выбирай, что нравится.
Ничего, что между снами
Жизнь не получается:
Будет утро — день над днями,
Так всегда случается.
У библейского сарая,
У окошек городских
Мы, сычи, перебираем
Четки горестей людских.
Хоть не судим, не караем —
Не смежая сонных вежд,
Мы, сычи, перебираем
Четки верочек-надежд.