Он расклеивает объявления: «Help. Потерялся мой Бог.
Внешность-возраст: предвечный, всегда молодой и красивый, количество ног
Неизвестно навскидку: наверное, две, или вовсе их нет, как и рук и всего.
Иногда Он похож на пылающий куст, иногда на меня, на тебя, на него.
Масть и в виде людском непонятна — но многие могут сказать, что брюнет.
Фаустина встречала шатеном, иные писали блондином, короче, согласия нет.
Даже раса неведома точно: и черным встречали так часто Его,
В Гваделупе совсем черт-те что, то есть скажем корректнее, Бог весть чего.
Это, видно, по матушке: видели сами ведь вы в Сарагосе, да и в Монтсеррате, да и в Ле-Пюи.
Из особых примет: Его всяко признают свои.
Отзывается на: Авва Отче, на Неизреченный, на Господи святый, на Бог среди нас.
А порой вообще отзываться не хочет, попрячется в кущи, ответа не даст.
И поди дозовись, повторяя «за что», повторяя «зачем», «раввуни».
Он совсем не ручной, он гуляет где хочет, на церковнославянский поди примани.
На латынь тоже гиблое дело, на колокол, свечки и прочий искусственный свет.
Это все Ему нравится, но не пытайтесь пытаться излишне, гарантии нет.
Вы могли бы спросить, а зачем же искать, ну сокрылся — так дело Его самого.
Я же знаю, что дело не в Нем, просто плохо мне, плохо совсем без Него.
Он как Холмс — Он не знает приличья, меняет обличья, у Него их запас.
Он и теткою даже какой-то, и даже арабом, и старою бабой способен на раз.
Отыскавшего просьба в обиду не дать, и в лицо не плевать, просто к сердцу прижать, покормить, не убить.
Позвонить и сказать, где Его в этот раз отыскать,
Без Него же совсем
Недостаточно жить.