Я помню московскую осень — затворный уют бытовки,
Фиалка в окне — не сад ли? Чаи с коньяком — не брашно?
В домах включают все лампы и делают заготовки —
Чтоб было не так уж страшно, чтобы не так уж страшно.
А тут выходит иначе. По осени мир пахучей.
Пространства гораздо больше, чем было, к примеру, летом.
Собака пинает листья — платановые шуршучи,
Хозяин смотрит на море, но думает не об этом.
А думает он, как близко — и не могло по-другому —
Всегдашняя наша сказка, где старый лес за порогом,
Стоят большие деревья, и тянет дымом и домом,
И воздух такой огромный, и всё на свете — дорога.
Порой устаешь от света. Порой устаешь смеяться.
Идешь и гадаешь тихо под чашей прозрачной тверди,
Когда же это случилось, чтоб осени не бояться,
Когда же это случится, чтоб не бояться смерти.