Raimbaldo

Образованный чистый сытый

С золотым трофеем в руках

Я въезжаю будто не битый

В триумфальную арку нах

 

И никто вовек не узнает

И не спросит накоротке

Кто там тихенько так рыдает

В триумфальной моей башке

 

У какой расспрашивать двери

Что окажется отперта

Отчего и куда потерян

Этот маленький сирота

 

Как тележку бомжик толкает

Как Эдип на плечах — судьбу

Я улиткой свой дом таскаю

За собой на своём горбу

 

Всё осилю, себя забуду

Но лопатки всё сводит зудом

Тёмный голос, животный миф,

Потому что уйти оттуда

Не дано мне, покуда жив.

Что же ты, брат, так темно и тяжко печален,

Словно бы старая тень за твоими плечами —

Это не преданный спутник, давний знакомый,

Вслед за тобою бредущий от дома к дому — 

Есть с кем поговорить, как со старой собакой:

Не отвечает, но может слушать и плакать.

За поражение Бог тебя не осудит, а мир обсудит, да и забудет:

Непобедимых нет, так было и будет.

 

Непобедимых нет, вот и вся недолга.

Все победимы, одни любовью, другие долгом,

Кто лихоманкой, кто собственными сыновьями,

Вражьим оружием или собою сами,

В схватке во Влашских горах, а то на осаде —

Непобедимых нет, да и Бога ради.

 

Каждому — Чёрный рыцарь или Зелёный,

Или окопы у Соммы, или луга у Гаронны,

Так что бояться не след, а держаться стоит,

Сколько получится, дело-то наше простое.

Кто проиграет криво, а кто и прямо.

Только в стихах живёт идеальная дама,

Только в коробке живет идеальный барашек,

Смерть незнакомая всяко знакомой краше.

 

Что же, блажен проигравший, твёрдо стоявший,

Сердце своё ронявший и поднимавший:

Скажут свидетели после конца сраженья —

Будто бы он улыбался в час пораженья,

Весел казался, в последний момент поймав-де

Отсвет непобедимого Солнца Правды.

Быть несчастным не позорно,

Быть печальным — не порок.

На земле глухой и чёрной

Может вырасти цветок.

 

И добро, и зло людское,

Смерть в короне из говна — *

Всё прокатит над тобою,

Как приливная волна.

 

Нелюбовь такая сука —

Разрывает пополам.

Но любовь не проще штука:

Доведет тебя за руку

До креста, а дальше — сам.

 

Если жизнь тебя нагонит,

Чтобы спЕшить на скаку,

Свой мирок сожми в ладони,

Уложи его в строку,

 

Разбери его в кансоне,

Чтобы заново собрать…

И Господь тебя не тронет,

Только разве приобнять.

 

Если долго и примерно

Затаиться и лежать,

То расхочется, наверно,

Хоть куда-нибудь сбежать.

 

Ну, колотят. Ну, привычно,

Всех колотит кто-нибудь.

Хоть обидно, да обычно,

Потерпи да позабудь.

 

Ну, дырища. Ну и что же,

Дыры есть и подырей.

(Если можно, милый Боже,

Прибери меня скорей).

 

Все же детство — это жутко,

Из Чистилища привет.

Но к цепи хотя бы будка,

У иных и будки нет.

 

Но, проснувшись от тревоги,

Видишь вспышкой светлоты

Человечка на дороге —

Это твой бесценный ты.

 

Не заметив, как наспался,

Никому теперь сынок,

Он, похоже, взбунтовался

И как следует утёк.

 

И бездомный, и безродный,

С лёгкой-лёгкой головой —

Он дурак и он голодный,

Но живой, вовсю живой.

 

Сам себе за всё порука,

Хоть и битый, целый всё ж,

Ты возьмёшь себя за руку

И куда-то поведешь.

 

К жизни полностью пригоден

И с собою, и с людьми —

Кто свободен? Я свободен.

Так бывает, черт возьми.

— Меня когда-нибудь попустит?

— Тебя когда-нибудь попустит.

Не поддавайся прежней грусти

И не давайся новой грусти,

 

Беги любви, держись молитвы:

Она любовь, да безопасна.

На острие треклятой бритвы

Не стоит жить, любому ясно.

 

Забудь, покайся, отвлекайся,

Оставь, уйди, замри, не трогай,

От жизни впредь не зарекайся —

Она ведь может быть дорогой,

 

А не Мостом Меча единым,

Не хором ангелов на остром

Конце иглы, и можно сыном,

Не вечным пасынком, не остров,

 

А часть материка, и нате —

За каплей капля камень точит,

И даже Церковь будто матерь,

Не мачеха, и бить не хочет.

 

А эти сказочки — да пусть их,

Пройдут, развеются, отпустят,

Пускай текут во тьме за дверью…

Тебя когда-нибудь попустит?

— Меня попустит? Нет, не верю.

Я тут за морем тихонько пою,

Ты же на лунную эту ладью —

 

Лодочку месяца, годика, дня —

Может быть, смотришь и любишь меня.

 

Может, не стоит оно ничего,

Но если в мире не будет его,

 

Тихого голоса, капельки света —

То для чего и дыхание это,

 

Сбой, бормотанье, метание, дрожь…

Как и поэзию, нас не возьмёшь,

 

Как ни пытайся, кому ни молись —

Всё потому, что кому мы сдались?

 

Луночка-капля, Иудин ковчег,

Слёзка Господня, что плачет вовек

 

Над приключениями дураков,

Что не сдаются вовеки веков.

Любовь поразительна, когда проступает наружу,

Когда из-под кожи осмеливается — на стужу,

 

Где неизвестно, что ждёт её: побои? Объятья?

Доверься другому: если убьёт — по телу и платье,

 

По барину и говядина, по мощам и елей,

Давай, выходи из себя и потом ни о чем не жалей,

 

Особенно о себе, ударяясь птицей в стекло:

Такой уж он светик — покуда горит, тогда и светло.

 

А вдруг не убьёт? А все-таки вдруг не убьёт?

Достаточный повод пытаться идти вперёд.

 

В календу мая цветут даже камни, а ты не камень, прости,

Как жимолость-милость, согласно природе и ты цвети.

 

И вот они — верность твоя и милость твоя,

Двумя побирушками вверх по теченью ручья

 

Бредут и не просят даже, берут, чего подадут.

А коль ничего — и ладно, голод не в труд,

 

Привычный голод, привычный карман пустой…

Заснешь и проснёшься — а в кружке-то золотой.

Знаешь, любимая, как может мальчик молчать под ремнём?

Дело не в степени боли, а просто в нём:

Надо порой молчать, чтоб остаться собой,

Типа как бой принимаешь и терпишь бой.

 

Знаешь, любимая, как человек молчит под мечом?

Будто и сам так выбрал, и сука-судьба ни при чём,

Будто бы всё в порядке, поскольку он

Если не просит пощады — не побежден.

 

Знаешь, любимая, как человек молчит под любовью?

Нету ни шанса отделаться малой кровью,

Снова кишки наружу, прикушен язык,

Только попробуй жалеть: не больно, привык.

 

Но вот поэту что делать, ведь как прорвёт —

Что-то само разверзается напросвет,

Это не весь твой ты, но было же, разве нет —

Ты не хотел, но вынес, и эта дыра поёт,

Словно еще один богоданный рот.

 

Ты не хотел, но вынес, и рассказать —

Это ведь тоже победа: ну, было, а мне насрать,

Я ведь сумел сохраниться в этом говне

И переделать в слова, экзорцировав тьму вовне:

Сам пораженный, рвешь эту чертову нить,

Вдруг себе выдав право заговорить.

 

— Ах, Раимбальдо, убьёт тебя мой отец.

— Ну и убьет, и пускай. Все равно это не конец.

Жди меня, и я вернусь.

Или не вернусь.

Жди, когда накроет грусть —

Грустно, ну и пусть,

 

Жди, когда твой муж с тобой

Или не с тобой —

Я сживусь с любой судьбой,

Ты сживись с любой,

 

Без твоей-моей любви,

С дырочкой в груди —

Только вот живи-живи

И немножко жди,

 

Чтоб я думал из святой-

Несвятой земли,

Будто мы вдвоем с тобой

Просто жить могли.

 

И как будто жизнь проста,

Хоть и зла подчас:

Все несчастья от креста,

А Господь за нас.

 

Будет больно, ну и пусть,

Если кто-то ждёт.

Жди меня, и я вернусь,

Или как пойдёт.