Стихи

Последние жители Атлантиды,

Которые никуда не уплыли,

Волну великую перебыли,

Хотя не забыли.

 

Перетерпели волну, войну ли,

Не спрашивая — доколе: дотоле.

И утонули так утонули,

Не жить теперь, что ли.

 

Последние жители Атлантиды

Все так же ходят по магазинам,

Где водоросли затянули витрины —

Не хлебом единым.

 

Последние жители Атлантиды

Встречаются на безмолвном концерте,

Звонят к вечерне в подводной церкви —

Волны колокол вертят,

Вода всё стерпит,

Ни слова о смерти.

 

На дне никто кораблей не строит.

Вода сокроет, она же моет

Привычным прибоем, родной бедою —

Учитесь жить под водою,

Дышать под водою.

 

Последние жители Атлантиды

Не знают слез последней обиды —

Волна случилась. Так получилось.

Что смылось — то смылось.

И это милость,

Такая вот милость.

Жизнь жительствует. Сон спательствует.

Учитель учительствует, даритель дательствует,

Лечитель лечительствует, предатель предательствует,

Мучитель мучительствует, спасатель спасательствует.

 

Хам хамит и Иафет иафетит,

От смерти бежит всяк рождённый на свете.

Злобный злобствует, благой — благодетельствует,

Мёртвый — немотствует, а кровь — свидетельствует.

 

Смерть не изменится, даже если не тронет:

Рожает роженица, могильщик хоронит.

Начальник начальствует, пророк пророчит,

Выбирайте, кто чего больше не хочет.

 

Ветер ветрительствует и вновь возвращается.

И жизнь всё жительствует. Хоть ничего не прощается.

А под килем рябит Атлантида в затоне.

Привычный жить под водой не утонет.

Слушайся, слушайся

Не говори что не слышал

Слушайся, слушайся

Родину-мать.

Потому что иначе

Она тебя высечет.

Впрочем и слушайся —

Всё равно высечет

Даже и крепче

Назидания ради

Тебе же во благо

Из-за тёмного прошлого

Ради светлого будущего

Ведь жалеющий высечь

Ненавидит сына

А она тебя любит.

 

Будешь крутиться

Кричать и плакать

Просить — ну хватит

Не могу уже больше

Не могу я терпеть

Но она всё же высечет

Из белого мрамора

Из гранита красного

И поставит на площади

В память о павших

На благо родины

Верных сынах.

Цветочки подкатит,

Ребят в карауле,

Огонь негасимый.

Совсем негасимый —

О, если бы дождиком,

Если слезами бы

Можно бы было

Угасить это вечное

Страшное пламя,

Чтоб стало полегче…

 

Нет уж, не вырвешься.

Сынок, тебя высекли.

Сынок, ты памятник.

Поздно метаться.

Лежи и смотри.

Ответь как будто с тебя не спросят

Люби как будто тебя не бросят

 

Молись как будто тебя услышат

Пиши как будто никто не пишет

 

А только ты, напрямую Богу

Ходи, как будто идёшь Дорогу

 

Владей как будто никто не отнимет

Дружи как будто никто не покинет

 

Смотри как будто кругом красиво

Планируй как будто мы будем живы

 

Иди как будто только вперёд

Живи как будто никто не убьёт.

Мы новых еще нарожаем, мы знаем свою работу,

Царю справедливому служит как может его правоверный народ,

А мы ли не платим налоги, не блюдем ли святую субботу,

Не смотрим ни на восток, ни на запад — куда сбежишь от него-то?..

…Так что же ты плачешь теперь, могла ли ты знать наперёд —

Он девочек тоже жрёт.

И еще рассвет увидим,

Всё потушим — мы же люди —

Из горелой хаты выйдя

На своих да на двоих.

Если ты гореть не будешь

Если я гореть не буду

Если мы гореть не будем,

Мы останемся в живых.

Нет, они своих никогда не бросают.

Не надейся даже.

Убегай, притворяйся вечной пропажей,

Иногда канает.

 

Не отцепятся ни за что на свете.

Только не эти:

Эти, знаешь сам, уж если вцепились —

Так и будут жевать, и те, кто отбились,

Знают цены на милость:

Надо лапу отгрызть, уходя из капкана:

Своих не бросят.

Притворись дохляком — никогда не рано:

Так от родины косят.

 

Раз решили, что свой, что ты их навеки,

Из варягов в греки

Не уйдёшь оврагами — разве что чудо:

Не уйти отсюда,

Как башка сушеная у самурая

На подоле — будет

Твоя милая родина всюду болтаться,

Куда вышло убраться,

То березка, то долбаная рябина…

Край навек любимый,

Где найдёшь такой же, аще поищешь

Километров за тыщу…

 

Кто сумел отряхнуться, кто не успел —

Ветви всяко голы.

Собирайтесь, дети, в чертову школу:

Петушок пропел.

Он давно пропел, хотя вы не слыхали,

Но ничто не отменит,

Ни, божечки, не обесценит

Отрожденного долга, и вся недолга,

И вся грибница:

Вы могли бы родиться

На другом берегу, но уж раз на этом,

То и выбора нету.

 

Как вы там ни брыкайтесь, ни отбивайтесь,

Вот ваш школьный ранец.

Нет, вас тут не любили, но это неважно,

Но это не страшно.

Поднимайся, бери свой треклятый ранец,

Прощай, засранец.