Honfroy de Toron

Chretien de Troyes, Honfroy de Toron, Стихи

Не в коня такая
Горькая вода.
Неужели, братец,
Это навсегда?
 
Как же коням быть?
Кони хочут пить!..
 
Льется, да не пьётся,
Лодочки нося.
Морюшком зовётся,
Пить его нельзя.
 
Как же коням быть?
Кони хочут пить…
 
Соль да пена, кони,
Да и Бог бы с ним.
Уходите, кони,
К берегам иным.
 
Уходить не в труд,
Да вот не идут.
 
Нет воды средь ночи,
Нету среди дня.
Нечем напоить мне
Моего коня.
 
Боже над земли,
Дождика пошли.
 
Напою дождем я
Своего коня.
Нет, не отнимайте
Море от меня.
Это ж про кораблик,
Это ж про меня.
 
Думаю, что да,
Это навсегда.
 
Лодочка по волнам
Уплывёт за край.
Мы о ней не вспомним,
Просто засыпай.
 
Баю-баю-бай.
Honfroy de Toron, Стихи

Славно сверстывать вместе кусочки путей,
Уловляя витражиком свет:
Вот сюда ты свернул, чтобы встретиться с ней,
А сюда угодил, чтобы стать посвятей,
Ничего бесполезного нет.
 
Но зачем же так, Господи, больно смотреть
На не выруленный поворот,
За которым могло бы — от мига и впредь —
Быть простое иначе, не клеть и не плеть,
Не прошествие горечи вод,
 
А какой-нибудь дом, где проснетесь вдвоём,
Увидавши друг друга во сне.
И знакомая птичка поет за окном,
Из истории в вечность поет об одном —
Чем я дальше иду, тем видней этот дом,
Различимее лица в окне.
Chretien de Troyes, Honfroy de Toron, Стихи

Не уезжай в колонию Любовь.
Не выходи из собственного тела.
Там львы повсюду, слишком много львов.
Hic sunt leones, карта устарела.
 
Возьмут врасплох, освоишься едва,
И выйдет или больно, или стыдно.
Полшага вбок — напорешься на льва.
И кто там плачет? В темноте не видно.
 
Не разглядеть, майор, что это — вы.
И хорошо, военным не пристало.
Не видно, сколь от вас отъели львы,
Что можно залатать, а что пропало.
 
И остаётся, слову вопреки,
Сдавать форпост, сдаваться, возвращаться —
Касание легчайшее руки,
Мольба тишайшая — пора прощаться.
 
Надеждочка (ты ж нищенка моя)
За руку тянет, просит так немного —
С подпорочкой, но все же устоять.
Немножечко поуповать на Бога.
Honfroy de Toron, Стихи

Потерявший всё ищет всё везде:
И в горах, и на улицах, и в воде,
И в страницах книги переводной,
И в такой простой красоте земной.
 
Вот взлетает птица — следишь полёт.
Жизнь сама собою в тебе живёт.
Жизнь сама собою живет себя,
Нестерпимо просто терпя, любя,
Выходя на новый круг годовой,
Изнутри прорастая живой травой.
 
Ты утратил мир, но остался взгляд.
Не глядели б глаза — да вот сами глядят.
Ты утратил мир, но он весь вокруг.
Кому мир не друг, кто себе не друг,
Дружбы Бога ищет в один канал —
Видно, Бог уехал, пока ты спал,
Не прощаясь, чтоб не тревожить сон.
Еще раз засни — и вернется Он.
 
Он уже на пороге: здесь всё порог.
Потерял, мол, всё. А себя — не смог.
Honfroy de Toron, Стихи

Через многие мили песка пролегает звезда.
Никому не близка, всем равнó далека, так и будет всегда.
Где-то прямо под ней остаётся наш отнятый дом.
Опадет пена дней, станет видно, куда мы идём,
Где нам смерть непостыдна, за что удержаться и с чем мы смириться должны.
Но звезду будет видно с любого простора земного, морской ли волны.
 
И зависнет рука над страницей — кому мне звезду завещать?
Даже у голяка по-над кожей хранится, что можно отнять,
Даже роза миров может дать только свой аромат и свою красоту.
Будет каждый покров совлечен и разъят, чтоб конечную ту
Наготу пред глаза судии принести — платьем-миром прикрыть не вольны.
Но глаза судии, как твои, как мои, — уповаю, что будут любовью полны.
Honfroy de Toron, Стихи

Давай, прореки, кто ударил тебя.
Забавка от римских детишек.
Повязка ли, слезы — мешают, слепя,
Рекордное качество шишек.
 
Количество тоже, а все не привык.
Уходишь реветь втихомолку.
Уменье быть битым, как чуждый язык,
Всё учишь, а толку, а толку.
 
Уменье угадывать – дар для благих,
Хотя тренировка калечит.
Доверься им всем, Бог узнает Своих.
Размерит, пропишет, излечит.
 
Колеса фортун, под телегой скрипя,
Вращаются, солнышко шкварит.
Гадай, что в дороге подкинет судьба —
Разделит, отнимет, подарит…
Поди угадай, кто ударит тебя.
И кто никогда не ударит.
Honfroy de Toron, Стихи

А могло ведь получиться,
Милый мой:
Мы могли и возвратиться.
Хоть домой.
Хоть еще куда получше —
Мир широк.
В нем найдется всем заблудшим
Уголок.
Мы бы жизнью, как любовью,
Занялись.
Мы бы пили за здоровье
Эту жизнь.
Мы бы даже всех простили
Что есть сил —
Кто нас ел по праву силы,
Кто нас бил.
Но не сделан тот единый
Поворот.
Все течет отныне мимо
Да течёт.
И ответ не интересен,
Чья вина.
Много крови, много песен,
Смерть одна.
Нас песками так глубоко
Занесло.
Быть без страха и упрека
Тяжело.
То добром тебя вчерашним
Попрекнут,
То бывает слишком страшно —
Всё нам суд.
Кривизна да упованье
Прямоты.
Всё нам суд во оправданье,
Скажешь ты.
Если ж горе, как клянутся,
Не беда —
Попроси для нас вернуться.
Хоть куда.
Жизни выпроси у Бога,
Милый брат.
Ведь у Бога жизни много,
Говорят.
Honfroy de Toron, Стихи

Фантомные боли в отрубленном муже?
Не стоит метаться, бывает и хуже.
 
Взросление — очень полезная милость:
Что остро болело — глядишь, отвалилось,
Что смертью казалось — то просто случилось.
Взросление всё же великая милость.
 
Пройдут непременно — ты только смирись с ним —
Фантомные боли в отрубленной жизни.
 
Но ты отвечаешь: моё. Не отдам.
Закрою глаза и вернусь по следам.
Honfroy de Toron, Стихи

Утро настанет, и боль пройдет,
Вспомнишь, что можно смотреть вперёд,
Наше священное «как ножом»
Станет считай витражом —
 
Что-то про мучеников, поди,
Если не хочешь, и не гляди,
Если захочешь — гляди, но сквозь:
Мало ли пролилось
Света сквозь эти кусочки стекла,
Свет и пребудет, а боль ушла,
То, что теперь на месте её —
Тайное злато твоё.
 
Им и расплатишься в свой черед
С кормщиком, что на борт позовет:
Хватит не только на одного —
А на ещё кого.
Honfroy de Toron, Стихи

Мессир, как хочется уехать
Туда, где нас никто не знает.
Где нет до нас ни зла, ни дела.
Где нас оставят — да, в покое.
 
Мы будем в Сент-Илларионе
На башне провожать закаты,
Работать днями, спать ночами,
Хотя и помнить все, что было.
 
Мы всех простим, кто это с нами
Так больно делал. Всех отпустим.
Мы будем помнить, но без боли.
Мы выучим наречье местных.
 
Мы будем собирать ракушки
У кромки моря в час печали,
Мы вина местные узнаем,
Мы столько нового увидим
И сделаем своим и теплым.
 
Мы будем добрыми ко встречным,
И чистый лист да будет чистым,
На нем никто писать не будет
О том, что наша боль уместна.
Боль не уместна никогда.
 
Мессир, как хочется уехать
Туда, где нас никто не знает.
Ну, кроме нас самих и Бога.
Вот лишь бы Он нас не забыл.