Святой Рох двадцать первого века

Соцработник

Заразился ковидом

От двадцати одного человека

Которых он причащал

Под двадцать одним видом —

Молоко, яйца, сахар, шоколад, сигареты

Иди-ка ты нахер, чихать на запреты

Не волнуйтесь, пожалуйста, вот и лекарства

Никуда не скрыться от государства

И собаку его выгуливал, как же иначе

Невозможно ведь слушать, как под дверью плачет

А когда заболел, не стал им сдаваться

Изолировался в тёмном лесу у аббатства

Все равно на всех ИВЛ-ов не хватит

А в сарае топчан заместо кровати

И консервы с собой, и растворимые кашки

Разогреть бы сил хватило, и ладно

Но когда не хватило — стал ждать отмашки

А ее все не было, вот досадно

Ведь старался служить, был хороший служака

А теперь вот один, и впереди столько боли

Но когда в первый раз прибежала собака

С батоном в зубах — подумал: на все Божья воля.

 

И пожить бы еще, ведь жить так сладко,

Вон ручей течёт, вон птица на кровле

Но уж коли выпал из распорядка,

Ну, значит, попал, ну, значит, уловлен,

Но пока вот хлеб, и даже банка пива

Непонятно, как пёс дотащил и откуда,

За порожек выйдешь — гляди, как красиво,

Поживем, сколько есть, не замай, простуда.

Но как будем помирать, как оно говорится,

Так будем собирать, что в карманы вместится —

Любви было много, хоть и мало покоя,

Вот собачья башка зато под рукою.

 

Помилуй, Господи — что за дурная молитва:

Ты и так-то милость, это мы — ходячая битва

И сами с собою, и порой друг с другом…

Прости нас, Господи, вот так — по заслугам.

А когда наконец-то полегче стало,

Потащился домой, хотя немного шатало,

Но судя по всему — уже не септичный,

Даже маску натянул, как человек приличный…

А вместо дома — безоконные стены,

Полиция в подъезде — ловить выходящих,

Сорок восемь штрафов от какой-то системы,

А я-то думал, что вернулся из чащи,

А я-то думал — хорошо исцелиться,

Вернуться куда-то, улыбнуться друг другу,

И пирог на столе, и вино по кругу…

 

Ковидиота укатали в темницу,

Куда и собаку к нему не пустили,

Чем его и добили — в своём фирменном стиле.

Победить заразу — задача по силам,

А вот против ближнего сил не хватило.

Ближний — самое лучшее, что есть на свете.

Но и самое худшее. Вот и Господь заметил.

 

Понял теперь, мой мальчик? Так для святости надо.

Но можно было иначе. Тут-то, родной, и засада.

Можно было не мучить. Просто не мучить прочих.

Но мы закрываем двери, уходим из этого дома,

Все предварительно оплатив, вычистив и обесточив.

Спасибо этому дому.

Пойдём теперь к другому.

Много познав венцов, и короны сподобясь…

Sancte Rocce carissime, ora pro nobis.

В который раз настали

Последние времена

И нас не предупреждали —

Иначе-то грош цена

 

И Марс висит над миром

Раздор и войны неся

И пишет дождь пунктиром

Про Всепокайтеся

 

Чума лютует люто

Средь нищих и королей

А нам, пещерному люду,

Как водится, параллель —

 

Мы параллельно невольно

Переживали чуму,

Сумы вот, правда, довольно…

Нам часто бывало больно

Перпендикулярно всему

 

Мы стольких уже теряли —

Да целый Бессмертный Полк.

Поднимешься за Граалем —

Эй, Шапочка, в чаще волк.

 

От севера до юга

Кнуты и зимы терпя

Привыкли спасать друг друга

Привыкли спасать себя

 

Привыкли и как мы малы,

Как, Господи, больно подчас

Какая ж радость, не жалость,

Что мы еще есть у нас

 

Что прямо — не исковеркай.

Что криво — не куй, остынь.

Засядем в нашу пещерку,

Обнимемся, и аминь.

Утрата, утрата,

Перейди на Пилата,

С Пилата на Симона Ионина,

Чья репутация давно похоронена,

С Петра на Иакова,

С Иакова на всякого,

Вечерявшего в тех же стенах,

С него — на девочку Филомену,

С Филомены — на арсского кюре,

И на сорок тыщ тулузцев под Мюре,

И на Урсулу с толпой её дев,

И на Иеронима, храни его лев,

И на рыцаря, принимающего алапу,

И на бедного моего папу,

И на Мертона, в любви моего брата,

Перейди в должный срок, утрата.

 

По кругу провернись

И опять ко мне вернись —

Только так и бывает на свете.

За своё бы дай Бог ответить.

Уберегши и врагов, и друзей,

Я иду себе бреду в Колизей,

А за мной по трое в ряд всё охранники следят —

На арену, мол, идёшь, не в музей.

 

Я конечно же изрядно боюсь,

Неохота мне туда, ну и пусть —

Вероятно, лучше львы, чем такие вот, как вы —

С ними я куда верней сговорюсь.

 

А на кровлях-то пичуги орут,

Мявчут кошки, будто век не помрут —

Как прекрасен Божий свет, в нем прожить бы тыщу лет,

Но и Господу не выпало тут.

 

Хватит каждому поплакать о том,

Как разрушится земной его дом,

Но пока конвой ведёт, по шажочку — да вперёд,

А покуда мы идём — мы живём.

 

А когда придёт пора помирать,

Тоже будет из чего выбирать —

С покаянной головой или с песенкой живой,

Всё увидеть, ни на что не взирать.

 

Шрамы прежней бесполезной любви

Столько раз я ковырял до крови,

Но до места дотащусь — глядь, в пути и подлечусь

И скажу тебе — отпущен. Живи.